— Пока ничего.
— Поторопите их, пожалуйста. Запросите по телексу. Так ведь быстрее?
— Да, товарищ директор.
Тереза уже повернулась, чтобы уходить, но Имре остановил ее.
— Подождите минуту! — Затем подошел к коллегам. — Итак, если ни у кого больше замечаний нет, будем считать, мы закончили. За предложение о новом цехе ты, Клонга, садись, не откладывая, ответ фирмы приложим потом.
Пожимая руки собеседникам, Имре на секунду задержал руку главного инженера в своей. «В последнее время наш толстяк что-то слишком много пьет. Даже переговоры с фирмой ассоциируются у него с запахом спиртного. Это не годится». Имре долгим взглядом проводил главного инженера до дверей.
В кабинете осталась одна Тереза.
— Скажите, Терике, нет ли вестей от наших новобрачных?
Девушка вынула из кармана халатика и протянула директору телеграмму.
Имре ее распечатал и стал читать вслух:
— «Все прекрасно. Завтра едем в Рим. Недостает только тебя. Нора, Габор».
Имре рассмеялся:
— Бедные детки! Надеюсь, они все-таки переживут мое отсутствие. Как вы думаете, Тери?
— Надо надеяться, — с улыбкой ответила Тереза.
Имре взглянул на перекидной календарь.
— Уже семнадцатое! Как быстро летит время. Почти неделя, как они уехали. — Он подавил вздох и поинтересовался: — Мне кто-нибудь звонил?
— Да, подполковник Рона. Он потребовал, чтобы я записала для вас телефонограмму слово в слово. Вот что он продиктовал: «Несчастного отца, оставшегося в одиночестве, намереваются немного развлечь его друзья. С этой целью сегодня в пять вечера они отправляются в лес к Иштвану Додеку и надеются, что товарищ директор не станет возражать, если они заедут за ним на своей машине втроем. Так будет безопаснее для жизни всех участников дорожного движения. Точка».
— Шутник! В прошлый раз, когда я сидел за рулем, он критиковал меня за то, что я управляю машиной так же, как вы, Терике: «Лихач, гонщик ралли, подражаешь своей знаменитой секретарше!»
— В самом деле? А в глаза он мне говорил только комплименты.
— Лицемер! Пожалуйста, позвоните ему и выскажите свое мнение на этот счет, а попутно сообщите, что я жду их к четырем часам, и поскольку я суеверен, то осмелюсь сесть в их машину только потому, что сегодня не тринадцатое число, а семнадцатое.
Миллс и Саас благополучно пересекли границу. Уже по дороге Миллс после короткого раздумья твердо решил, что руководителем операции станет он.
В Будапеште они разыскали прокатную контору «Волан», и Саас, предъявив паспорт на имя Амадео Зексо, гражданина республики Аргентина, взял напрокат «Жигули» цвета бордо. Отъехав в безлюдное место, они ловко вмонтировали в ящичек для перчаток на переднем щитке компактную рацию. Собственный автомобиль марки «фольксваген», на котором они приехали из Вены, был оставлен на стоянке возле фешенебельного отеля «Хилтон» в Буде.
С помощью карты и описания, полученного от Каррини, найти лесную дорогу, которая вела к домику, где жил Додек, не составило особого труда. Съехав с шоссе, они загнали автомобиль в придорожные кусты и отправились дальше пешком напрямую через лес.
Черепичную крышу сторожки они увидели уже издали среди деревьев. Миллс вынул из кармана фотографию, сделанную итальянцем.
— Похоже, здесь, — сказал он.
Саас тоже взглянул на снимок.
— Подойдем ближе.
На краю поляны, окружавшей сторожку, они остановились и замерли. На небольшой террасе, служившей также для входа в дом, опершись на перила, стоял человек.
— Это Додек, собственной персоной, — прошептал Саас.
Это и в самом деле был Иштван Додек. Старик, задумавшись, стоял и смотрел куда-то в сторону долины, неподвижно, словно был вырезан из дуба, подобно столбам, подпиравшим навес. Казалось, жизнь покинула его.
Миллс вынул пистолет, Саас поправил висевшую на боку сумку. Они вышли из-за деревьев и медленно двинулись к сторожке. Додек не пошевельнулся. Пришельцы уже стояли перед ним, когда он наконец, продолжая смотреть вдаль, проговорил:
— Вы заблудились? Отсюда дальше дороги нет.
Ответа не последовало. Додек перевел на них взгляд.
— Что вам угодно? — Голос его звучал спокойно. Увидев в руке Миллса пистолет, он пожал плечами. — Денег вы здесь не найдете, у меня их нет.
Миллс одним прыжком оказался на террасе, схватил старика за плечо и подтолкнул его к двери.
— Идите в дом! — коротко приказал он.
Зрачки у Додека расширились. Он не спеша повернулся кругом и вошел в комнату. Миллс последовал за ним. Саас, задержавшись у порога, внимательно огляделся по сторонам и тоже вошел в дом. Быстро заперев на засов дверь, он прошел к окну, положил на подоконник свою сумку и, прислонившись к косяку, стал наблюдать за поляной.
Старик остановился посередине комнаты, тяжело оперся о стол.
— Что вам угодно? — повторил он. — Я же сказал, денег у меня нет.
— Это мы уже слышали! — прикрикнул на старика Миллс и повернулся к Саасу: — Принеси с террасы пишущую машинку.
Саас повиновался.
— Ты только погляди, чем он занимается! — воскликнул Саас, наклонившись над листом бумаги, вставленным в машинку и отпечатанным почти до половины. — Сочиняет мемуары. Это уже сто восьмидесятая страница, а судя по содержанию, он добрался пока только до сорок второго года.
Миллс никак не прореагировал.
— Напечатай текст, который нужен, — отрывисто и сухо сказал он.
Саас присел к столу, вставил чистый лист и начал бойко стучать по клавишам. Додек было обернулся, чтобы взглянуть, но Миллс злобно прикрикнул на него:
— Не поворачиваться! В свое время узнаете, о чем речь.
Миллс отошел от двери и стал так, чтобы видеть, что происходит за окном, и одновременно наблюдать за Додеком.
— Еще раз спрашиваю, что вам от меня нужно?
— Скоро узнаете, Иштван Додек!
— Вам известно мое имя? Но мы никогда не встречались. Кто вы?
Саас вложил в машинку второй чистый лист бумаги и опять принялся барабанить по клавишам.
— Ну что? — Миллс проявлял признаки нетерпения.
Его сообщник поднял руку в знак готовности.
— Теперь дай ему прочитать!
Саас поднес к глазам старика напечатанный текст таким образом, чтобы тот не мог вырвать лист у него из рук. Первый листок Миллс взял со стола и, не читая, положил на подоконник, рядом с сумкой.
Додек вынул очки, водрузил их на нос и стал читать текст, который держал перед ним незнакомец. По мере того как он понимал смысл, лицо его багровело от негодования. Губы дрожали, на виске набухла и запульсировала вена.
— Эту мерзость я не подпишу никогда! — Мускулы лица напряглись, подбородок выдвинулся вперед. — Я не знаю, кто вы и кто вас послал, но в одном абсолютно уверен: вы подлецы!
— Значит, не подпишете? — зарычал Миллс.
— Я уже сказал, — ответил Додек. Старик овладел собой и спокойно убрал очки в карман.
Миллс медленно поднимал пистолет. Старик смотрел на незнакомца с полным равнодушием.
— Вы можете меня убить, — холодно заметил он. — Я достаточно жил и видел на своем веку, чтобы бояться смерти.