— Никак не могу найти эти восковые цветы, — пожаловалась она. — Ну те, что были на малахитовом столике в день похорон дяди Ричарда. — Она устремила обвиняющий взгляд на Сьюзен: — Ты их случайно не брала?
— Конечно, нет! Побойся бога, Розамунд, как можно думать о каких-то малахитовых столах, когда бедную тетю Элен отвезли в больницу с сотрясением мозга?
— А почему бы мне об этом не думать? Для тети Элен мы все равно ничего не можем сделать, а нам с Майклом обязательно нужно вернуться завтра в Лондон. Но сначала я хочу еще раз взглянуть на эти цветы. Интересно, куда они девались, может, Лэнскомб знает?
Тут как раз вошел Лэнскомб и в ответ на расспросы Розамунд сказал:
— Кажется, миссис Лео как-то повредила их, мэм. Она собиралась заказать для них новое стекло, а сейчас они, наверное, в шкафу под лестницей, куда мы прячем все, что нуждается в починке.
— Я пойду и взгляну сама. Майкл, прелесть моя, проводи меня. После того, что случилось с тетей Элен, я не хочу забираться одна в темные углы.
Все смотрели на нее, пораженные. Наконец Мод спросила своим низким голосом:
— Что ты хочешь этим сказать, Розамунд?
— Ну, кто-то ведь треснул ее сзади по голове, правда?
Выслушав одновременные протестующие возгласы Грегори и Джорджа, она невозмутимо продолжала:
— Конечно, так оно и было. Все одно к одному: детектив в доме, дядю Ричарда отравили, тетку Кору зарубили топором, мисс Джилкрист прислали отравленный пирог, а теперь вот тетю Элен оглоушили сзади. Помяните мое слово, так вот нас всех прикончат одного за другим, а тот, кто останется в живых, тот и есть неуловимый убийца. Но меня-то не убьют.
— А зачем кому-то убивать тебя, прелестная Розамунд? — добродушно поинтересовался Джордж.
— Затем, что я слишком много знаю, конечно.
— Что ты знаешь? — раздались почти в унисон голоса Грегори Бэнкса и Мод Эбернети.
Розамунд одарила их своей ангельской и неопределенной улыбкой.
— Вам до смерти хочется узнать, правда? Пошли, Майкл.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
В одиннадцать часов утра Эркюль попросил всех собраться в библиотеке. Явились все, и Пуаро обратился к присутствующим с небольшой речью:
— Вчера вечером миссис Шейн сообщила вам, что я частный детектив. Это так. Кроме того, я старый друг мистера Энтуисла.
— Вот, значит, где собака зарыта!
— Можете называть это и так, мистер Кроссфилд. Продолжаю: мистер Энтуисл был весьма расстроен кончиной мистера Эбернети, с которым дружил много лет. Особенно его встревожили слова, сказанные здесь, в этой комнате, после похорон сестрой покойного миссис Ланскене. Еще большую тревогу вызвали у него обстоятельства смерти самой миссис Ланскене. Он хотел одного: удостовериться, что тут лишь простое совпадение по времени, иными словами, удостовериться в том, что Ричард Эбернети умер естественной смертью. С этой целью он поручил мне произвести необходимое расследование.
Пауза.
— Я выполнил его просьбу.
Снова пауза. Эркюль Пуаро откинул голову назад:
— В результате этого расследования я пришел к выводу, который, несомненно, обрадует всех вас, а именно: нет абсолютно никаких оснований думать, что мистер Эбернети погиб насильственной смертью. Ничто не свидетельствует о том, что он был убит!
Триумфально воздев руки вверх, Пуаро лучезарно улыбался.
— Это хорошее известие, не правда ли?
Его аудитория явно так не считала. В устремленных на Пуаро глазах всех, за исключением одного человека, по-прежнему тлели сомнения и недоверие.
Исключением был Тимоти Эбернети, энергично кивавший головой в знак согласия:
— Конечно, Ричарда никто не убивал! Не понимаю, как можно было поверить в такую чепуху. Просто Кора снова принялась за свои фокусы. Хотела вас попугать. Наверное, решила, что это будет удачная шутка. Хотя она и моя сестра, но должен сказать, что она, бедняжка, всегда была малость не в своем уме. Ну, что же, мистер, как вас, я рад, что вы пришли к правильному выводу, хотя, по-моему, Энтуисл тут слишком много на себя взял. В конце концов, если семейство было уверено, что все в порядке…
— Но семейство не было уверено, дядя Тимоти!
— Что такое? — Тимоти сердито уставился на Розамунд из-под кустистых бровей.
— Мы вовсе не были в этом уверены. А как насчет тети Элен сегодня утром?
— Чепуха! — оборвала ее Мод. — Элен почувствовала себя плохо, спустилась вниз, позвонила доктору, а потом…
— Но она вовсе не звонила доктору, — настаивала Розамунд, — я спрашивала у него.