— Помню, конечно. Но как им удалось всунуть в портфель эту пакость, если он постоянно при мне?
— Пока не знаем, но скоро будем знать.
— Скоро? Как скоро?
— В самое ближайшее время, заверяю вас.
— Ну а теперь что я должен делать?
— Поскольку ваша квартира и вы сами находитесь под их наблюдением, товарищ Рона просил вас сделать следующее...
Подполковник Рона сидел за своим столом. Прижимая к уху телефонную трубку левой рукой, правой он делал какие-то пометки на настольном календаре.
— Так вы говорите, Форстер был в аэропорту один? — спросил он.
— По всей вероятности, — ответил сотрудник, наблюдавший прилет Имре. — Объект здорово маскировался, видно бы то, что он не хочет ни с кем встречаться, — ни со своими, ни с Имре.
— Где он сейчас?
— Поднялся к себе в квартиру.
— Продолжайте наблюдение! Конец связи.
В углу заработал телетайпный аппарат.
Рона переключил телефон и сказал в микрофон.
— Клари, телекс!
Клара появилась на пороге и, подбежав к аппарату, подала сигнал: «Передавайте». Аппарат застучал, выдавая текст. Рона не отрывался от телефона.
— Слушаю, Рона. Докладывайте!
— Бела Имре прибыл домой в двадцать пятьдесят пять, — докладывал Салаи. — Вслед за ним подошло второе такси. Водитель находится сейчас у Имре в квартире.
— Оставайтесь на месте, наблюдение за домом Имре продолжать до прибытия смены. Людей у меня пока нет. Потерпите?
— Ничего, все в порядке, начальник. Выдержим! — добрым тоном заверил Салаи.
— Конец связи! — Рона положил трубку.
Появился Кути.
— Кинофильм готов к просмотру, смонтирован в замедленном темпе. Сейчас принесут аппарат и повесят экран.
Рона показал ему рукой на стул и обратился к Кларе:
— Что на телексе?
— Информация из картотеки. Знаете, кого я фотографировала на кладбище? Это Нандор Саас, собственной персоной!
— Гениально! А я его проворонил, — воскликнул Кути.
— Передали повторно все его данные, но адреса проживания нет по-прежнему, — добавила Клара.
— Не беда, уж теперь-то мы его найдем! — Кути излучал уверенность.
— И передадим прокурору, — добавил Рона. — Только отнюдь не за нарушение правил о прописке!
Подполковник вдруг помрачнел и нахмурился. Он вспомнил о Додеке.
Шофер такси вышел из подъезда, сел в свою машину, включил фары и не спеша отъехал.
Саас и Миллс видели это, но не обратили внимания.
Немного погодя Саас, приникнув к лобовому стеклу, оглядел еще раз окна квартиры директора.
— Он задернул шторы, даже, кажется, погасил свет. Все ясно, наш подопечный улегся спать. Думаю, нам тоже пора последовать его примеру. — Саас взялся за рукоятку двери, собираясь вылезти из машины.
— Ты чокнутый? — Миллс перехватил его руку. — А если улица под наблюдением? Вдруг он все же успел что-нибудь сообщить своему дружку из контрразведки?
— Кто, Имре? Господь с тобой! — Саас усмехнулся. — Наш директор так напуган, что дыхнуть боится.
— Это как сказать! Во всяком случае, покатаемся немного для страховки. Сделаем кружок-другой, а потом уже из окна нашей берлоги убедимся, дома ли он.
Саас тронул машину. Совершив привычный круг вокруг ближайшего квартала, они вернулись на прежнее место, только на другую сторону улицы, где стоял дом тетушки Павелец.
В кабинете Роны установили кинопроекционный аппарат, принесли коробки с пленками, повесили экран и объяснили Кути, как пользоваться дистанционным управлением.
Клара распахнула дверь из приемной, объявила:
— Он прибыл!
Одетый в форму шофера такси, не снимая фуражки, в комнату вошел Имре.
Друзья молча обнялись.
— Вот я и здесь, Балинт! — промолвил наконец Имре и поздоровался за руку с Кути.
После того как все разместились в мягких креслах вокруг столика в углу, Клара спросила:
— Чем вас угостить? Товарищ Рона и Кути, конечно, потребуют кофе, а вы?
— А мне что-нибудь освежающее, все равно что, Кларика, — ответил ей Имре и, взглянув на Рону, сказал: — Ты что такой хмурый, Балинт?
— Оттого что виноват. Ты, я вижу, и так порядком измучен, тебе бы выспаться, а я тащу тебя к нам. Да еще контрабандным способом, будто запрещенный товар, — отшутился подполковник, а сам, глядя на Имре, думал: «Да, нелегко далась тебе эта поездка, дружище. Даже постарел как-то».
Всегда жизнерадостный, благодушный, полный юмора и дружеской иронии, тот Имре, с которым они еще так недавно весело катили на «мерседесе» к Додеку, за эти несколько дней словно преобразился. Перед Роной сидел осунувшийся, сгорбившийся пожилой человек.