Меня усаживают в кабинет шерифа, пристёгивают к столу, оставляют в одиночестве. Плачу. Что происходит? Пожалуйста, пусть это будет сон. Плохой, страшный, невыносимо ужасный, но сон. Я сейчас проснусь, напялю на себя спортивный костюм и поеду в участок. Буду снова спорить с Беном, обижаться на него, но всё-таки любить не смотря ни на что…
– Пойдём, – Декс отстёгивает меня от стола. – Что происходит, родной? – утираю слёзы. Он ведёт меня в допросную. – Не могу говорить, птичка! Не могу, – быстро целует меня в лоб, заводит в кабинет. Передо мной шериф, детективы отдела внутренних расследований. Где детективы убойного? – Джон! Шеф! – смотрю на шерифа Честора. – Я не хотела его убивать! Не хотела! Гореть мне в аду за убийство ребёнка! – слёзы текут. – Хол, мальчишка жив! – сообщает мне Элиза. – Жив? Жив? – поднимаю глаза. – Насколько жив? – кусаю губу. – Настолько, что у него всего лишь синяк на груди. Он был в жилете, – рассказывает шеф. Слёзы снова орошают лицо. Я счастлива! Я никого не убила! – Почему ты не сообщила диспетчеру о том, что преследуешь одного из стрелявших? – смотрит на меня Марк. – Я сообщила. Сразу же, как только увидела мальчишку в дверях гаража, – киваю. – Нет, Холи. Такой записи нет, – качает головой Элиза. – Дьявол! – накрываю лицо ладонями. – Я отключила рацию, когда мы были в школе. Меня отвлекали переговоры, – вспоминаю. Я же отключила рацию, после вопроса Бена. Не хотела, чтобы он меня позорил. – Твою мать, Холи! – сжимает кулаки шеф. – Каким местом ты думала? – Простите! – качаю головой. – Никогда не делай так! – грозит мне Марк. Я киваю. – Холи, у парнишки было оружие? – Элиза смотрит на меня. – Эмм… – напрягаю память. – Да! Он направлял дуло на меня. Это Беретта. Я не знаю, что за калибр, но это точно Беретта! – рассказываю. – У мальчика не было Беретты. – Как? – улыбаюсь. – Чем он угрожал всей школе? Чем он тыкал мне в живот? – удивляюсь. – При нем ничего найдено не было, – сообщает Элиза. – Вы хотите сказать, что я стреляла в безоружного, безобидного мальчишку? – развожу руками. – Мы хотим сказать, что школу оцепили, будет произведено расследование. А ты, пока будешь под домашним арестом, – Джон нервничает. Конечно, я один из лучших офицеров! – Холи, мы наденем на тебя датчик слежения. Ты можешь передвигаться только по периметру своей квартиры, две ступени вниз, и две вверх. Всё. Это ограничение. Всё, что нам нужно – найти Беретту стрелявшего. – Клер хотела переночевать сегодня у меня, – тру лоб ладонями. – Это не важно, кто приходит или живёт с тобой. Главное, чтобы ты не выходила дальше подъезда, – кивает Элиза. Меня выводят из участка. Перед ним несколько машин и семей учеников из школы. На меня налетает толпа. Женщины обнимают меня в благодарности, мужчины жмут руки. Вспышки камер ослепляют. Я – герой, обезвредивший одного из потенциальных убийц их детей. – Тварь! – какая-то женщина плюёт на меня, но я уворачиваюсь и получаю неприятную жидкость на своё плечо. Раскрываю глаза. Полицейские уже оттаскивают её. – Ты чуть не убила моего мальчика! – орёт она. Толпа родителей накидывается на неё. Я не обращаю внимания, забираюсь в машину. Тяжело дышу, пытаясь не рыдать. Меня отвозят домой. В мою квартиру в Эко Парк. Я подписываю бумаги, и на моей лодыжке застёгивают ремешок браслета слежения.
Клер не приходит ночевать, объясняя это романтическим ужином с Патриком. Я всё понимаю. Тихонько засыпаю под своим любимый одеялом набитым ароматной искусственной норкой.
====== Часть 19. Домашний арест ======
Он жив! Он жив! Жив! Жив! Я не убийца! Мне наплевать на домашний арест, главное, что парень жив.
Дейзи рассказывает, что остальных трёх мальчишек тоже арестовали. Ранен только учитель испанского. Оказывается, из-за него мальчишек и исключили. Я расспрашиваю её о расследовании, но она ничего не знает. Этим занимаются детективы отдела внутренних расследований.
– Я точно помню, что у него был ствол! Я видела его, Дейзи! Он держал его в руках, когда я выстрелила в него, но… Но, потом я не помню куда он делся! Просто не помню, Дейз! – тру лоб пальцами. – Я знаю детка, знаю! Но они пока не нашли его. Но найдут! Обязательно! – она обнимает меня у двери. – Я провожу тебя, – грустно выдыхаю. Мне скучно сидеть в четырёх стенах. – Куда? – тормозит меня подруга. – Забыла про феньку? – тычет на мою ногу. – Чёрт! – рычу. – Вали! Люблю тебя! – посылаю подруге воздушный поцелуй.
Скучно! Мне скучно! Я не знаю чем заняться, куда себя деть. У меня была динамичная, интересная, хоть и опасная работа. А сейчас один день похож на другой.
Я рано просыпаюсь, занимаюсь, готовлю завтрак, ем, снова занимаюсь, иду в душ, смотрю телевизор, копаюсь в компьютере, играю с котёнком, сплю, снова занимаюсь, ужинаю, снова душ и ночной сон. День за днём. Так уже две недели. Я люблю свою квартиру, но ещё пара таких дней и я начну рушить эти стены, за которыми я должна сидеть.
Очередное, совершенно обычное утро. Ничего не предвещает смены скучнейшего распорядка дня. Сижу на диване. От духоты начинает болеть голова. Собираюсь выйти на балкон, ищу тапочки. И прямо здесь, в Эко Парк, перед моими окнами парень пытается отобрать сумку у женщины.
– Эй! Стой! – ору. – Отпусти её! Полиция! – взвизгиваю. Он не реагирует. – Урод! – вылетаю из квартиры, сбегаю по лестнице. – Стоять! – сбиваю грабителя с ног. Быстро переворачиваю его на живот, прижимаю коленом к асфальту. – Мэм! Дайте мне ремень от вашей сумочки, – прошу. Она кивает отстёгивает ручку. Я быстро заматываю запястья парня. – Спасибо вам! Спасибо! – радуется женщина. – Тут моя зарплата за три месяца. Я не знаю, чтобы я делала, отбери он у меня её, – благодарит меня. Парень что-то быстро лепечет на незнакомом мне языке. – Заткнись! – несильно бью его между лопаток кулаком. – Мэм, позвоните 911! – прошу. Но буквально через несколько секунд слышу сирены и на улице появляются две патрульных машины. – Стойте! – машу им. – Стойте! – узнаю номера и код нашего департамента на машинах. – Холи! – рычит Элиза. А она что тут делает? – Привет! Держите идиота. Он пытался отобрать сумку у миссис, – объясняю. – О’Доннелл! – голос шерифа. За ним идёт Бен и Марк. – Эй! Вы приехали меня навестить? – немного не понимаю, что здесь происходит. – Мы приехали арестовать тебя! – качает головой Марк. – Что? – свожу брови. – Браслет! Точно! – несусь в квартиру. Ярко-красная мигающая лампочка снова становится зелёной. Они все поднимаются в квартиру. Я стою у окна, наблюдая, как патруль увозит грабителя. – Какого чёрта ты бегаешь? – злится Элиза. – Вы же меня не арестуете? – скептически смотрю на них. – Вообще-то должны. Ты не выполнила условия домашнего ареста, – разводит руками Джон. – Каким местом ты думала? – срывается Бен. Я вздрагиваю. – Собирай вещи. Поживёшь в камере предварительного заключения, – кивает на дверь шеф. – Джон! Пожалуйста! – мне страшно. Я совсем не хочу жить в камере. – Если ты не можешь удержать себя в периметре своей квартиры, тебя удержат надзиратели, – разводит руками. – Джон, погоди, – тормозит его Бен. – Детективы ещё не нашли пистолет, но ты же заешь, что Холи не стала бы стрелять в мальчишку. – Защищаешь её? Уверен в ней? – хмыкает Джон. – Уверен. Думаю тюремные надзиратели – это слишком, – кивает Бен. – Тюремные – слишком? Тогда отвечай за неё сам! – рявкает. – Холи, ты переезжаешь к Бену! – сообщает шеф. – Что? – раскрываю глаза. – Какого дьявола? – Бен в шоке. – Нет! – Не нужна мне нянька! – мне обидно. – Заткнулись оба! Собирайся! Мы перезагрузим браслет в Нортридже, – Джон выходит из квартиры. За ним Элиза. – Простите, но это очень смешно, – хохочет Марк. Больной? – Мы не можем жить вместе, – испуганно смотрит Бен. – Не можем, – киваю. Это же будет ад! Хотя… Может, я всё-таки соблазню тебя? – Но ты его слышала, возьми необходимое. Если тебе что-то понадобится, попросишь Дейзи. Я всё равно только закончил ремонт в гостевой. Опробуешь кровать, – выходит.
Может, мы вместе опробуем? Ладно, Холи! Перестань. Он ясно дал понять, что не собирается больше спать со мной. Прекрати утешать себя надеждами. Ты же знаешь, он никогда не меняет своих решений.
– Ногу! – требует Марк. Я закатываю глаза, опускаю задницу на журнальный столик, кладу ногу на колено детективу. Он осторожно закатывает штанину моих джинсов. Бен пристально следит за нами. Напряжённый какой-то. Ну, да. Не рад, что у него внезапно появилась соседка. Да ещё и та, с которой он переспал однажды, сказал, что это ничего не значит, обидев. – Семь, один, один, четыре, – перечисляет цифры на браслете, записывая их в компьютер. – Прости, – смотрю на Бена, глупо улыбаясь. – Ничего сейчас не говори, – трясёт ладонью. Я киваю. – Как раз до самой ограды и подъездной дорожки, – входят Элиза и Джон. – Ты слышишь, Холи? До ограды и гаража! Не дальше! – рычит шеф. – Поняла! – корчу рожу. – Никакой ограды и гаража! Она не выйдет за порог! Я обещаю. Не выпущу её из дома, – качает головой Бен. – Может, вообще меня в комнате запрёшь? – морщусь. Бен молча делает из пальцев круг, показывая будто душит меня. Я показываю ему язык. – Всё, поехали! – щёлкает пальцами Джон. – Смену ещё никто не отменял, – все выходят из дома. – О’Доннелл! – рявкает. – Умоляю! Прошу, приказываю, в конце концов! Сиди тут. Никуда не выходи! – Сэр, да, сэр! – киваю. Остаюсь одна.