Смотрю по телевизору погоню. Кажется, наш департамент там тоже участвует. У меня прямо всё тело чешется. Сил нет, как хочу вернуться на улицы. В сущности, у Бена не намного веселее. В холодильнике нет готовой еды, только отдельные продукты.
«Может, ужин приготовить?» – пишу Бену. Он отвечает через час с небольшим. «Не стоит. Я поздно приеду. Приготовь для себя», – более чем безразлично. Он будто специально меня бесит. – Сукин сын! – визжу сквозь сжатые зубы, плюхаясь на его кровать. Утыкаюсь лицом в подушки. О! Господи! Этот запах. Бенджи! Всё тело горит огнём. Выхожу на улицу, подставляя лицо под приятный ветер. Здесь наверху, воздух чище. Босыми ногам наступаю на прохладную газонную траву. «Подъездная дорожка, изгородь», – внутренний голос. Да, да. Я помню. – Здравствуйте! – мимо идёт женщина, на поводке у неё красивый далматинец. – Добрый вечер, – киваю. – Я живу в соседнем доме, – объясняет она. – О! – улыбаюсь. – Понятно. – Вы невеста Бенджамина? Это хорошо. А то он приводил несколько раз разных девушек. Он молод, я понимаю, но я бы не одобрила, – рассуждает она. – Разных девушек? Вы серьёзно? – смотрю на неё, раскрыв глаза. – Да. Бенджамин ведь полицейский. Я знаю, как девочки реагируют на форму, – болтает. – И часто он приводит таких? – кусаю губу. Ревность прожигает дыру прямо в горле. – Раза четыре было. До того, как он попал в больницу, – выдаёт как на духу. – О! А вот и он! – смотрю на заезжающий во двор Ровер Бена. – Здравствуйте, миссис Браент! – Бен машет ей рукой. – Здравствуй, дорогой, – улыбается она ему и уходит. – В дом! Быстро! – рычит, указывая на дверь. Я плетусь внутрь. – Быстрее! – подталкивает меня. – А говорил поздно приедешь… – усаживаюсь на диван. – Планы поменялись, – фыркает. – Ты приготовила ужин? – чувствует запах запеченного мяса. – Да, – включаю телевизор. – Отлично! – радуется. – Пойдём, поедим. – Не хочу, – дую губы. – Я не спрашивал. Я сказал. Приказал, если хочешь. Который час? – Восемь! – злюсь ещё сильнее. – Время ужина! Пойдём! – Нет! Ты мне приказать не можешь! Мы, не в казарме! – Нет, в казарме! Это мой дом и мои правила! – тяжело дышит. – Нет! – смотрю в его глаза. – Не стоило нарушать правила. Ты сама виновата. Сидела бы сейчас в Эко Парк и ела когда хотела. А пока ты в моём доме, будешь делать то, что я сказал! – шипит. – А ты заставь! – встаю с дивана, вхожу в гостевую и громко хлопаю дверью. – Твою мать! – орёт Бен. Я накрываю голову подушкой, одеяло впитывает слёзы. Не знаю, почему плачу. Мне обидно, что он считает, что может вот так легко командовать мной. Я бы простила ему этот тон, если бы он компенсировал его любовью или чем подобным. Спустя час, сжимаю вещи у груди, тихонько топаю в ванную. – Решила поесть? – не отвлекаясь от телевизора спрашивает Бен. – Я забыла полотенце дома, – сжимаю губы. – На двери висит одно. Правда, я пользовался им вчера. Я бы предложил тебе чистое, но чистые закончились, – слышу, что улыбается. – Я постираю завтра, – киваю. – Ты здесь не для этого. Я сам постираю, – оборачивается. – Ходи, пожалуйста в одежде, – снова отворачивается. – Я в халате! – морщусь. – Что под халатом? – Ничего. В чём я, по-твоему, должна идти в душ? – он жутко раздражает меня. – Раздеться можно и в ванной! – рычит. Ну уж нет! Ты не будешь говорить мне, как одеваться! – Чёрт! Бен! Ты ведь был женат! Не думаю, что твоя жена шла в душ в полной амуниции, – срываюсь. С громким грохотом на журнальный столик опускается бутылка пива. – Откуда ты знаешь, что я был женат? – железный голос. – Оттуда! Джастис выгнала меня из больницы! Она мне чуть голову не оторвала. Я всего лишь хотела удостовериться, что ты жив! – голос дрожит. – Больше никогда не лезь в мою личную жизнь! – встаёт напротив меня. Взгляд останавливается на моей груди. Через прозрачную ткань чёрного халата её отлично видно. Каждый дюйм. Он хватает меня за руки. Мне немного страшно. Я замираю. Тянет мои вещи, крепко зажатые между моими ладонями, прижимает их к моей груди, закрывая её. – Ты не моя жена. Так что ходи одетой, нудистка! – фыркает, уходит в свою комнату, громко хлопнув дверью. – Дурак! – бурчу, закрываясь в ванной.
С тех пор, как мы «живём вместе», а точнее я арестована стенами его дома, прошло всего несколько часов, а мы уже готовы убить друг друга. Весело же нам будет…
====== Часть 20. Странная неделя ======
Эта неделя, которую я живу у него, она довольно-таки странная. Наше общение с ним имеет изменчивый характер. То он орёт, что я зря нарушила правила, то шутит со мной, рассказывая о рабочем дне. Мы даже вместе начали смотреть сериал про дорожных бандитов. Пока его нет, я подолгу лежу на его кровати, под его одеялом. Вспоминаю, как у нас всё здесь с ним было. Я хочу ещё разок. И ещё тысячу раз…
Сегодня я так по нему скучала весь день, и вот наконец он здесь! Прыгаю на диван, задираю рубашку, оголяя задницу, прижимаю одеяло коленом к подушкам. Закрываю глаза.
Милая Холи спит!
Слышу неторопливые шаги, скрежет ключа в замке, хлопок двери. Он набирает воздуха чтобы сказать что-то, но видимо замечая меня, закрывает рот. Толи нервно, толи устало выдыхает. Присаживается у моей головы. Натягивает на плечи и задницу одеяло. Я стону и переворачиваюсь, укладывая голову на его колени.
– Твою мать! – шепчет. И больше не делает ни единого движения. Я не могу выдать себя, поэтому продолжаю делать вид, что сплю. И вправду проваливаюсь в дрёму. Минут через двадцать открываю глаза. Бен откинулся на подушки, у него закрыты глаза, наверное, тоже уснул. Я пытаюсь привстать, чем бужу Бена. – Привет, – сажусь. – Привет, – встаёт, уходит в кухню. – Я приготовила ужин, – улыбаюсь. – Отлично, я как раз голоден. Только душ приму, – сообщает. О! Мой Бенни-Бенни! Может, это было приглашение? Нет… Вряд ли… Но я очень хочу с тобой! Очень-очень! – Я разогрела, – киваю на стол, сажусь напротив, прижимаю колени к груди, натягиваю на них рубашку, утыкаюсь в журнал. – Это что? Рис? – Нет. Это такие крошечные спагетти. Орзо, Бен, – читаю статью о пользе морепродуктов. Звонкий грохот приборов о тарелку заставляет меня вздрогнуть. – Фу! – Бен летит к раковине, выплёвывает еду. – Что это? – запивает пивом. – Орзо с фенхелем и креветками, – смотрю на него. – А что у нас, – запинается. – У меня мясо закончилось? Неужели ты думала, что я стану это есть? Фенхель… Твою мать! Вот дерьмо! – Я старалась, я думала, тебе понравится, – встаю. – Спасибо, – кивает он. – Никогда больше ничего подобного не готовь! – Ну ты и урод! – обижено бормочу выходя из дома. – Эй! Эй! Эй! Куда это ты? – вылетает следом за мной. – Забыла, что было в прошлый раз? – прижимает меня одной рукой к себе, тащит в дом. – Отпусти! Я не собиралась выходить за ограничения! – кричу. – Опять визжишь? – ставит меня на ноги в гостиной. – Пошёл к чёрту! – отталкиваю его, запираясь в комнате. – Открой! – подходит к двери. – К чёрту! – тяну я. – Холи! – Нет! – Я бы извинился, если бы умел, – слышу, что улыбается. – Давай, ты можешь попытаться, – усаживаюсь на кровать. – Это не будет искренне. – Постарайся, МакКензи! – кусаю губу. – Эмм… Послушай! Ты же знаешь, у меня завтра днём и ночью выходной. Я не хочу проводить это время ссорясь. В конечном счёте я всё равно одержу верх. – Нет, МакКензи. Всё-таки к чёрту! – улыбаюсь. Он уходит. Мне становится грустно. Переговариваться с ним было весело. Быстрая поступь и Бен врезается в дверь. – Совсем дурной? – раскрываю глаза, прижимаюсь ухом к двери. – Ты же понимаешь, что у меня есть ключ? – задор в голосе. – Не смей! Ты не нарушишь моего личного пространства! Я вызову копов! – тяжело дышу. Адреналин носится туда-сюда по телу. – Эй, О’Доннелл! – шепчет он. – Копы уже здесь! – поворачивает ключ в замке, открывая дверь. Изнасилую тебя, МакКензи! Хочу наброситься! – Пицца, пиво и сериал? – серо-голубые глаза заставляют меня трепетать. Я киваю, опуская голову. Я не могу тебе отказать, любимый! – Только надень штаны, – уходит.
Вечер тихонько переходит в ночь. Мы почти не разговариваем. Но мне этого и не нужно. Главное, что он здесь. Рядом со мной. На расстоянии вытянутой руки. Я чувствую его запах, тепло его тела.
Бенни засыпает на диване. Полулёжа, откинувшись на подушки. Пялюсь на него, пытаясь рассмотреть черты его лица в тусклом свете комнаты. Он дышит спокойно, размеренно. Грудь свободно вздымается, демонстрируя мне соблазнительные мышцы. Вытягиваю руку, кончиками пальцев дотрагиваюсь до правой стороны его живота. Прямо до того самого места, где сейчас у него шрам от пули.
Господи, малыш! Бенни! Спасибо, что спас меня.
Закрываю глаза. В голове проносятся воспоминания. Ровно шесть месяцев назад я сидела перед твоей кроватью. Плакала, держала твою большую ладонь и молилась, благодарила Бога, что ты выжил! Наверное, именно тогда я и влюбилась в тебя!
– Прекрати меня трогать, – бормочет Бен. Я пугаюсь. Неожиданно. – Я думала, ты спишь, – убираю руку. – Я музейный экспонат? – поднимает голову. – Мы ни разу не вспоминали о том случае… – начинаю. – И сейчас не будем! – сверкает глазами. – Иди спать! – встаёт, уходит в свою комнату.
Укладываюсь, заворачиваясь в одеяло. Как же это раздражает! Мы ведь двое взрослых, свободных, гетеросексуальных людей! Живём в одном доме, но спим в разных комнатах! Почему мы не можем всё время заниматься сексом? Нам даже разговаривать будет не нужно! Просто молча трахаться! Бенни, любимый! Ну, пожалуйста!