Дилан дожидается вместе со мной такси, еще раз прощается, и я спокойно уезжаю домой. Еще пару бутылочек Фостера, и я засыпаю, обняв горячего Оскара.
Утро не самое приятное. Хотя, когда это похмелье было приятным? У меня твердая уверенность. Я слишком сильно соскучилась по своему мужчине. Безумно хочу его увидеть. Если нам еще не сообщили о его смерти, то он определенно жив.
Я поеду! Я поеду к нему. Поеду за ним!
====== Часть 81. Лагерь ======
На часах половина шестого. Стою на парковке нашего департамента. Смена вот-вот начнется, но Джона еще нет. Когда он не начальник смены, то приезжает чуть позже. Его Кадиллак долго ищет место, и наконец останавливается.
– Джон! – выбрасываю сигарету в урну, допиваю остатки кофе в моем стакане. – Эй! Джон! – быстро бегу к нему. – Ты чего тут? – похлопывает меня по плечу. – Нужно поговорить. – Что ты натворила? О, Господи! Почему с тобой столько проблем? Холи, что на этот раз? – он уже предвкушает что-то страшное. – Мне нужно к Бену, – выдыхаю. – Он приехал? – Джон впивается в меня взглядом. – Нет. В том то и дело. Я хочу к нему. Я хочу! Понимаешь? – крепко сжимаю его плечи. – Не могу без него! – У тебя, типа… Эмм… Волосы грязные? – морщится Джон. Все-таки заметил. – Да! – фыркаю. – А ещё я зубы не чистила уже два дня. У меня жуткое похмелье, на завтрак съела сэндвич с несвежим тунцом и луком. Пломба выпала, и я, кажется, сломала ногу, пытаясь забраться в чёртов Рендж Ровер этого идиота! – ворчу. – Может, возьмёшь отгулы? – Может, отвалишь? Лучше позвони своему другу и прикажи вернуться! – скидываю кеды, топчусь по холодному асфальту босыми ногами. – Эй! Я твой шеф! – издевается Джон. – Эй! Ты был на нашей лжепомолвке! – кривляюсь. – Ты неадекватна! Я не пущу тебя на улицы! – грозит. – Никогда. – Ты неадекватна, я не пущу тебя! – передразниваю его. – Всё, иди домой. И оплаты не жди! – рычит. – Оплаты нет, Бена нет… И счастья нет. Ни хрена нет! – опускаюсь на скамейку. – Джон! Пожалуйста, умоляю тебя! Позови его обратно! Я умру без него! Я не хочу потерять двоих родных людей в Ираке! – на глазах слёзы. Я крепко обнимаю Джона. – Холи. Я просил, приказывал. Он упрямый. – Трус! – хнычу. – Эй! А я могу взять отпуск? – Вообще-то ты обязана взять отпуск, – шепчет Джон. – Мне же никто не запретит поехать за ним? – хлопаю ресницами. – Разве, что твои родители? – жмёт плечами. – Мне двадцать пять! Я помолвлена! Могу делать что хочу, и ехать за своим идиотом-женихом хоть куда! – встаю. – Так что поцелуй меня в русско-ирландский зад! – А? – Джон в шоке. – Ну, не ты, а кто угодно! Нет, не ты! – мотаю головой. Что я несу? Это всё похмелье. – Забудь, шеф. Я домой. Одобри, пожалуйста, моё прошение на отпуск. Я пришлю его тебе, как только просплюсь, – неожиданно икаю. Шеф смеётся, закрыв ладонью лицо. – Вали, О’Доннелл! – качает головой.
И началось! Километры собранных справок, разрешений, счетов, направлений, отметки о пройденном инструктаже. И вот я в тренировочном лагере на краю Северной Каролины. Меня отправят в тот самый Кемп-Букка, туда где сейчас Бен. Или где был Бен. Я не знаю. Надеюсь, он все еще там!
Третью неделю провожу в морге. Он учебный. Пытаюсь вернуть себе навыки полученные в университете, которые, я подзабыла за три года служения патрульным. Снова хожу на уроки по судмедэкспертизе и анатомии, посещаю уроки самообороны, стрельбы. Теперь в моих руках не только Глок и Беретта, но и снайперская винтовка, которая сейчас на вооружении у пограничников. Именно с такой они поражают незаконных мексиканских эмигрантов. Она довольно-таки тяжелая, своенравная. Спусковой крючок жестко возвращается на свое исходное положение, здорово щелкая по пальцу. На ногте уже коричневый синяк от постоянного долбления о железяку.
Наконец, после утомительнейшего дня проведенного в аудитории, и расслабляющего душа, сажусь перед ноутбуком.
– Пап, мам, привет, – машу в камеру. – Мама сейчас подойдет. Помогает Эжени с какой-то выкройкой, – улыбается папа. – Что они там шьют? – свожу брови. – Костюм для школьного спектакля, – кричит откуда-то Антуан. – Эй, привет, актер! – ищу его глазами. – Он отжимается, – отмахивается папа. – Как тренировки? – Нормально. Тут очень легко, – вру. – В полиции было сложней. – Тогда почему их называют элитой полиции? – Это все большая реклама, пап. – Привет, родная! – мама садится рядом с папой. – Привет! – голос задрожал. – Я соскучилась. – Мы тоже, Холи! – мама сжимает руки на груди. – Неужто эта подготовка и впрямь будет длиться так долго? – Да, – отмахиваюсь. В очередной раз рассказываю им чушь, которую придумала, чтобы не рассказывать о том, что еду в Ирак. Надеюсь, все будет хорошо и они никогда не узнают о том, что я была в горячей точке. – Я не могу им врать! – шепчет Эжени. – Ты должна! Ты обещала мне! – рычу. – Не смей, француженка! – Они говорят о Джерри, а меня так и подмывает выложить им правду. Холи, они сойдут с ума, если узнаю, что и ты там! – сверлит меня взглядом. – Вот поэтому они не должны узнать! Я рассказала только тебе! Не ври им. Просто ничего не говори, – развожу руками. – Ты такая простая! – качает она головой. Тяжело выдыхает. – Только еще и ты не оставь нас. – Я не собираюсь стрелять, лезть в бой. Жен, я буду трупы вскрывать! А если повезет, то опою МакКензи, и просто увезу его в Лос-Анджелес, – улыбаюсь. – Мне пора ложиться спать. С завтрашнего дня начинаются учения, которые, мать их, будут длиться до самой отправки в Ирак. – Удачи. Мы тебя любим, – улыбается она и закрывает крышку ноутбука. – Я вас тоже, – шепчу в пустоту, утыкаюсь лбом в колени. – Сегодня вывихнула ногу. И знаешь где? Застряла между партой и стулом и свалилась в проход. Думала, засмеют. Но никто и не хихикнул. Помогли встать, спросили все ли в порядке со мной. Хотя, да. Ты прав. Мы же команда. Оставлять раненного нельзя. По крайней мере так говорит капрал, – по привычке беседую с Беном. – Это все для тебя, любимый! Я на все готова, – укладываюсь в кровать, сразу же засыпаю.
Тренировочный лагерь довольно-таки интересное место. Конечно, мужчин здесь в разы больше. В женском доме есть даже несколько пустых комнат. Но женщины не уступают некоторым мужчинам по силе, выносливости, смекалке. Почти все они одиноки в силу тех или иных обстоятельств. Кого-то из них в браке бил муж, кто-то сидел взаперти и ничего кроме фермы в Алабаме не видел. Есть матери-одиночки. Они оставили своих детей с бабушками, сестрами, и приехали сюда, чтобы заработать на еду для детей, на одежду или колледж. К сожалению, таких женщин здесь большинство…
Мужчины, по большей части тоже разведены, кто-то вдовец. Есть даже целая семья. Вдовец из Индианы, и двое его сыновей. Все они отправляются в Ирак впервые. Отец – чтобы занять себя. Комично, да? Занять себя войной… А сыновья, чтобы заработать на свадьбу. Есть даже трое индейцев из резервации. Они реально жили всю жизнь в пуэбло в Нью-Мексико, а в Ирак собрались, чтобы посмотреть мир. У каждого свои цели, свои интересы на этой войне. Вот Бен поехал мстить, а я за ним, чтобы вернуть его домой. В мои объятья.
– Прибывшие, сложите вещи в грузовик, вас проводят на плац, – громкий голос подполковника Питера Харригана. – Я представлю вас офицерам. За мной! – командует, потирая ладонь. Я семеню, стараясь не отставать от трех других женщин. На плацу уже целый взвод офицеров.
Утром здесь очень холодно. На занятиях говорили, что днем в этой местности очень жарко, пекло почти сорокаградусное, а ночью температура может опускаться до шести градусов. «Ирак – страна сюрпризов. Отнюдь не приятных», – вспоминаются слова инструктора. Да уж! Холод пробирает до дрожи.
– Полковник Лютер, разрешите дать команду? – подполковник смотрит на седого, но подтянутого старика. И я поднимаю голову. Почти сразу ловлю взгляд Бена. – О, Господи! – чуть слышно вдыхаю. ЛЮБИМЫЙ! – Холи, – произносит одними губами. Да! Холи! Я приехала. Приехала к тебе! Бен! Полгода! Полгода прошло!
Не сметь плакать, офицер О’Доннелл!
====== Часть 82. Новая работа ======
– Представляю вам пополнение нашего подразделения! – подполковник Харриган прохаживается меж нашими строями. – Мастер-сержант Шарли Джин. Ей отводится командование третьим взводом, – указывает на низкую но крепкую Шарли. – Офицер О’Доннелл, – представляет меня. – Пополнит команду патологоанатомов, – видимо, по привычке потирает запястье. Я сдержанно киваю сержантам и капралам. Бен смотрит на меня не моргая. Он в шоке, но отчаянно пытается это скрыть. – Офицеры Ридл и Мейси назначены в госпиталь. Также ряды снайперов и пехотинцев пополнят восемнадцать военнослужащих. Они прибудут завтра после утреннего построения – С прибытием, – кивает полковник Лютер. – Надеюсь, сработаемся, и все уедем отсюда живыми. Вольно, пройдите в расположения. После завтрака получите свои задания, и вас введут в курс дел, – входит в шатер. – Сержанты, прошу за мной! – толпа из двадцати человек топает за полковником. Бен до последнего пялится на меня. Во взгляде куча незаданных вопросов. Действительно ли это я? А если я, то как попала сюда? Что я вообще собираюсь тут делать? И за каким чертом вообще приехала туда, куда он сбежал от меня – алкоголички? Думаю, разговор у нас состоится. Но позже.
У меня огромная комната! Светлая, с окном на всю стену, с милыми шторками с рюшками, телевизором, компьютером и прекрасной соседкой. Пфф… Если бы… Небольшое окошко, деревянная кровать, письменный стол с ящиками и прикроватная тумба. В стене еще одна дверь – шкаф полтора на полтора фута. Душ в отдельном здании, нужно пройти через три шатра с солдатами. Сказка!