Российский президент особого удивления американскому не высказал, но тут же запросил сведения о взрыве, узнал, что произошло в Тель-Авиве, узнал, что «Пятый уровень» уже давно просится в бой, и дал на то согласие.
С израильскими властями договаривался уже американец.
Русский же президент подумал, что у «вашингтонского саксофониста», очевидно, есть особые причины беспокоиться по поводу теракта. Впрочем, подумал об этом как бы вскользь, не заостряясь.
Дальнейшие события показали, что эта мимолетная мысль была в самую десятку.
И причин беспокоиться у русского президента было ничуть не меньше…
Команда переместилась в просмотровый зал, где на огромный видеоэкран подавалось цифровое изображение.
Снимки действительно были четкими. Все как на ладони. Обрушившиеся стены домов, развороченные автомобили и автобусы, огромная воронка посреди мостовой и люди… Живые и мертвые. Мертвых гораздо больше.
– По-видимому, взрывчатка была в припаркованном грузовичке вот здесь, – Турецкий ткнул указкой в эпицентр взрыва. – Разумеется, от него ничего не осталось. Версий может быть множество. Сейчас полиция опрашивает свидетелей, но…
Он замолчал, и все поняли, что на показания свидетелей рассчитывать не придется. Надо будет самим раскапывать, песчинку за песчинкой, собирать информацию, внедряться, вести наблюдение… Словом, применить на практике все те знания и навыки, что они получили в «школе».
Тягостному молчанию Турецкого можно было найти и еще одно объяснение – это было их первое настоящее антитеррористическое дело, не считая боснийского. И права на ошибку они не имели.
– Кто-нибудь взял ответственность? – нарушил тишину Солонин.
– Пока нет.
– Задницей чую, это «Хэсболла». Их стиль. У них жалость отсутствует как таковая.
– Может быть… – не стал возражать Турецкий. – Нам предстоит все это выяснить.
– А какая сейчас погода в Тель-Авиве? – осведомилась Маргарет Ляффон.
– Ох уж эти бабы… – закатил глаза Гарджулло. – Самое главное – узнать погоду, чтобы подобрать подходящие туфельки.
– Действуем по пятому варианту, дети мои, – сказал Реддвей.
В общем– то больше ничего объяснять было не надо. Пятый вариант -это когда все члены группы должны работать как бы порознь, каждый за себя. Никаких собраний и совместных действий. Разумеется, до тех пор, пока не поступит команда приступить к другому варианту.
– Я останусь здесь, – продолжал Питер, – буду держать с вами круглосуточную связь, а заодно попытаюсь выйти на ребят из ЦРУ, Интеллидженс сервис и других разведок. Наверняка у кого-нибудь да окажется кое-какая информация. Турецкий возьмет на себя контакт с ФСБ, ему в этом смысле проще. – Он выдержал паузу, после чего торжественно произнес: – И да поможет нам Бог!
Все поднялись и хором выпалили:
– Служим Отечеству!
– Каждый своему… – тихо добавил Гарджулло.
Лишь Фрэнки не изменил своего положения, остался сидеть, заложив ногу за ногу. Джек был одиночкой по жизни, ему было чуждо всяческое проявление коллективизма. Людям искусства, а он себя к таковым причислял, противопоказано ходить строем.
– А погода сегодня в Тель-Авиве сказочная, – проговорил Фрэнки, перелистывая страницы Интернета. – Вот, пожалуйста. Двадцать восемь выше нуля по Цельсию, солнечно, ветер южный, умеренный.
– Я успею заскочить за купальником? – взмолилась Марго.
– Я одолжу вам свои плавки, мадам, – хмуро процедил сквозь зубы Реддвей, но, смягчившись, ласково хлопнул девушку по упругой попке. – Ты иврит-то еще не забыла?
В 13.29 вылетели с аэродрома австрийских ВВС. В 15.54 приземлились на секретную посадочную полосу близ Тель-Авива и пожимали руку представителю службы Моссад Соломону Берковичу, встречавшему их у трапа.
– Восемьдесят шесть человек погибли, – искренне причитал статный мужчина лет сорока, по очереди пожимая руки бойцов. – Более двухсот ранены. Беркович Соломон, очень приятно… Дети, старики… Беркович… Торговый район, знаете ли, обеденное время… Соломон Беркович…
– Мне нужны самые свежие сведения. – Турецкий надел темные очки. Интернет не врал, в столице Израиля и в самом деле было очень солнечно.
– Мои ребята исследуют каждый сантиметр, через час я должен получить подробный отчет.
– Уже сейчас можно сказать что-нибудь определенное?
– Можно сказать, что совершен теракт.
– Неужели? – «изумился» Турецкий.
– Не надо иронизировать, – жестко одернул его Беркович. – Поначалу мы действительно сомневались в этом. И на то были веские причины – в одном из домов ремонтировали газопровод. Плюс ко всему – ни по одному из наших каналов не прошло и намека на готовящийся взрыв.
– Вам бы следовало хорошенько прочистить эти каналы.
– Вместе с газопроводом… – пробормотал Гарджулло.