Лавр тревожно взглянул на депутата. Он ждал от него истерики или воплей о неподкупности. Решил, что тот сейчас же сорвется бежать на поиск ментов, и был готов применить силу. Но Правоторов вдруг как-то скрючился, словно его прихватил живот, и пальцами правой руки постучал по фалангам левой.
— Значит, так, — резко начал он. — Десять процентов от стоимости сделки за посредничество. Десять тысяч долларов за секретную карту радиационного загрязнения района. И в дальнейшем каждый год мой процент от прибыли.
— И все? — улыбнулся Маркелов.
— Я чего-нибудь не учел? — в бесцветных глазах депутата мелькнул желтый огонек.
— Да. Процент за молчание. Я очень болезненно реагирую на любую утечку информации. Доверьте мне самому определить эту сумму, думаю, так будет лучше для всех.
Правоторов встал и по-военному четко произнес:
— Считайте, что вы меня уговорили. К концу недели мы встретимся, и вы сами определите по карте место для строительства.
— Что ж, приятно было с вами познакомиться, Василий Васильевич. Успеха вам в вашей трудной государственной деятельности, — вежливо улыбаясь, протянул ему руку Маркелов.
— Спасибо, Илья Сергеевич. Вы бизнесмен нашей российской закалки. Мой помощник позвонит вам. До свидания.
Лавр пошел провожать депутата, а Маркелов понял — игра началась. И порадовался тому, что Татьяна будет в эти нелегкие месяцы рядом с ним.
Глава пятая
— Почудили и хватит, — ответила Татьяна на вопрос Павла, куда она собирается.
Он лежал на диване и занимался гимнастикой пальцев. Татьяна нервно ходила по комнатам, собирая свои вещи. Павел наблюдал за ее широкими бедрами, обтянутыми белыми колготками. В них заключалась неистребимая животная сила этой женщины. При любом движении они нервно вибрировали. Свободная кофта скрывала ее немного выпиравший живот, а стройные ноги придавали легкость и сексуальность всей фигуре. Павел медлил с реакцией на ее очередной каприз. Он прекрасно понимал, что так просто Татьяна уйти не сможет. Ей, как актрисе, необходим эффектный финал. Поэтому она так нервно и бестолково собиралась. В душе графа боролись разные чувства. Вялость некоторых эмоций убеждала его в необходимости расставания. Их отношения в любом случае обречены на разрыв. Так пусть он произойдет по ее вине. Уходить самому всегда приятнее, но зато, когда уходит женщина, она тем самым снимает с души мужчины груз ответственности.
Татьяна явно надеялась на бурную сцену с мольбами, клятвами, ревностью. Но граф молчал. От обиды она запела низким грудным голосом: «Бедному сердцу так говорил он… Но не любил он… нет, не любил он… меня…»
Создавалось впечатление, будто Татьяна репетирует какую-то глупую пьесу. Устав крутиться по квартире, она подошла к каминному зеркалу в нарядной позолоченной раме, висящему напротив холла, где на диване лежал Павел. Широко расставив ноги в белых колготках и черных лаковых туфлях на высоких каблуках, она встала перед зеркалом и, уткнувшись в него, стала разглядывать свое лицо.
Как только Павел увидел на ней концертные туфли, он понял, что до настоящего ее ухода еще далеко. Напоследок она решила разжечь в нем очередной вулкан страсти. И надо сказать, сопротивляться этому было практически невозможно. Но Павел решил на этот раз переиграть знаменитую артистку. Если она действительно собралась уходить, он к ней и пальцем не притронется. Пусть выворачивается наизнанку. Исполняет стриптиз, танец живота, стонет от возбуждения. Может же он позволить себе такую роскошь и не дать ей ни капли наслаждения.
Татьяна начинала заметно распаляться и нервничать. Ее оскорбляло его показное невнимание.
— Ты понял, что я ухожу? — спросила она, крася губы.
— У тебя концерт? Или с дочерью что-нибудь случилось? — безразлично спросил он, хотя сердце билось учащенно и низ живота налился свинцовой тяжестью от возбуждения.
— Концерт?! Да благодаря твоей драке меня никуда не приглашают! — яростно воскликнула она. — Я ухожу навсегда. Вызови свое такси, и пусть шофер снесет в машину вещи.
— Хорошо. Куда тебя везти?
— Не твое собачье дело!
— Согласен. Но таксисту это нужно знать.
Татьяна замолчала. Павел прикрыл глаза и постарался расслабиться. По стуку ее каблуков он понял, что она ушла в спальню. Потом туфли с шумом полетели в стенку. Раздались всхлипывания. Далее, шлепая босыми ногами, Татьяна прошла на кухню и с хлопком открыла бутылку шампанского. Когда Павел все же открыл глаза, то увидел Татьяну в пеньюаре, надетом на голое тело. Она отхлебывала из бутылки шампанское.