Алекс на долго задумался об этической стороне науки. Вскоре, он пришел к выводу, что наука служит тому строю, который есть в обществе. Чем ниже моральный облик общества, тем опасней наука. И все же — без нее нет прогресса.
Алекс получал колоссальное удовольствие от общения со стариком. Он даже завел блокнот, чтобы записывать его высказывания. А когда прочел его последний научный труд, то просто пришел в неописуемый восторг. Он своими глазами видел настоящую теоретическую науку, он присутствовал при грандиозных открытиях. Хоть до межпланетных перелетов было еще очень далеко, но профессор теоретически описал возможное решение проблемы преодоления больших расстояний через «кротовые норы» в космосе. На практике эту теорию нужно было еще исследовать и именно для этого, Институту, в котором он когда-то работал, сделали заказ на постройку определенного летательного аппарата, чертежи для которого, он Алекс, теперь и разрабатывал.
Другим бонусом работы в лаборатории, стало общение с Элен. Молодые люди очень быстро подружились. Стали вместе обедать в кафе при музее. Алекс провожал девушку домой. Они без конца беседовали. На более близкие отношения они не решались, хотя обоим было понятно, что чувства взаимны.
Так прошло полгода. Кеша полностью обустроился в новой квартире и даже иногда ездил с Алексом на работу в качестве подопытного животного. В одной из лабораторий изучали влияние котов на лечение депрессии. Иннокентий был очень мягким, плюшевым котом, что очень подходило экспериментаторам.
Алекс же продолжал физические эксперименты и готовил документацию по летательному аппарату, описанному профессором. В отличии от ученого, молодой человек представлял практическую сторону проводимой работы. Когда чертежи были закончены, его вызвал Ричард и сообщил, что ему необходимо отправится домой, чтобы курировать в Институте строительство аппарата. Для Алекса и Кеши это было как гром среди ясного неба. Кот никогда еще не чувствовал к себе такой огромной любви и внимания, его все кормили, ласкали, что в конечном счете он поправился на три килограмма. А молодой человек только настроился сделать Элен предложение. А что теперь?
Глава восьмая. Наконец-то вместе
Алекс так привык к лаборатории, к новой реальности, к тому, что его кот теперь подопытное животное. К тому, что рядом Элен. Ему казалось, что так будет вечно. Он по-прежнему вел свой блог, но его посты были сплошь развлекательные, так сказать популяризирующие науку, и не имели ничего общего с постами воинствующего ученого с которых он начинал.
На этих подземных этажах был целый ученый мир, такой отличный от реальной действительности, что всплывать на поверхность абсолютно не хотелось. Здесь работали настоящие ученые-фанатики со всего мира и всех их объединяла неподдельная преданность науке, все они верили, что только настоящая наука спасет мир. Но, справедливости ради, нужно сказать, что они не питали иллюзий по поводу современного человека-разумного и поэтому как присказку повторяли: «Для того, чтобы мысль преобразила мир, нужно чтобы она сначала преобразила своего творца».
И вот эта сказка закончилась. Нужно отправляться в реальный мир. В мир, в котором нет Элен! Алекс даже хотел позвонить Стоккеру и под любым предлогом остаться: мол у него не законченный проект здесь, да и Иннокентий очень нужен в лаборатории, а оставить он его никак не может. Однако ситуация разрешилась сама собой.
Элен после работы зашла к нему в лабораторию очень расстроенная. Алекс пригласил ее на аттракционы, чтобы развеется, а потом они зашли в планетарное кафе поужинать.
— Мне нужно ехать в Филадельфию и это на долго, может быть на очень долго, — расстроенно сообщила она.
— Как, и тебе тоже? — обрадовался Алекс.
— Что значит «и мне»? Ты что, тоже уезжаешь?
— Да, мы закончили проектные работы. Чертежи передают в мой Институт в Филадельфии, и я должен курировать стройку. А что ты?
— Мы создали опытный образец лекарства. Апробация на животных прошла успешно. Теперь мы переходим на финальную стадию. Все материалы биохимии находятся в Филадельфии, там же находятся безнадежно больные пациенты, которые подписали все бумаги для участия в эксперименте.