Позже Тудеер бесстрашно сражался в историческом кровавом марш — броске 2-ой Танковой дивизии СС «Рейх» из Монтаубана в Нормандию. Доподлинно известно, что в течение тех двух недель июня 1944-го творились настолько необузданные ужасы, что они не укладывались ни в какие рамки обыкновенных правил войны. Одно из этих зверств — сожжение 642-ух мужчин, женщин и детей в деревне Орадоурсур-Гляйне. И Аарнэ Тудеер выступал там далеко не в роли простого помощника.
— Конечно, Тудеер был прежде всего солдатом, — пояснил Билл Тэннер. — но все равно он остается военным преступником, да таким, что даже сейчас, когда он находится в возрасте пожилого пенсионера, охотники за нацистами все равно продолжают его искать. Установлено, что в 50-е года его видели в Южной Америке, однако мы твердо уверены, что в шестидесятые он вернулся назад в Европу после успешной пластической операции и смены паспортных данных.
Эту информацию Бонд взял на заметку, попросив изучить любые существующие документы и фотографии.
— Я так полагаю, у меня нет возможности сгонять обратно в Хельсинки, увидеться с Полой и познакомиться с этой Тудеер? — Бонд настойчиво посмотрел в глаза М, тот покачал головой.
— Извини, 007. Время поджимает. Вся команда выводится из зоны операции по двум причинам: первая — познакомиться с тобой и провести инструктаж, вторая — прикинуть и спланировать заключительную стадию миссии. Видишь ли, они полагают, что знают, откуда поступает оружие, как оно передается в лапы НСДА, а что самое важное — кто и откуда командует всеми операциями НСДА.
М снова набил трубку, откинулся в своем кресле и продолжил. От того что М рассказал далее, волосы у Бонда на голове чуть не встали дыбом.
Они просидели допоздна. Потом Бонда отвезли домой, на квартиру в Челси, где он прямиком попал в заботливые руки Мэй, его грозной домохозяйки. Взглянув на Бонда, она тоном старомодной няни отправила его прямиком в кровать:
— Вы похожи на выжатую губку, мистер Джеймс! Ну-ка, быстро в койку! А я пока приготовлю вам какой-нибудь омлетик.
Спорить Бонду совсем не хотелось. Вскоре Мэй принесла на подносе копченую лососину и яичницу. Он принялся есть, одновременно перебирая гору ожидавшей его почты. Едва Бонд закончил ужинать, как его одолела слабость, и, не сопротивляясь, он тут же провалился в глубокий, здоровый сон.
Когда Бонд проснулся, то понял, что Мэй позволила ему поспать подольше. Цифры на электронном будильнике показывали почти десять. Он тут же позвал Мэй, чтобы та приготовила завтрак, а через несколько минут зазвонил телефон.
М велел ему срочно явиться в Штаб.
Лишнее время, проведенное в Лондоне, принесло пользу. Бонд получил не только всю исчерпывающую информацию на его партнеров по операции «Ледокол», но и возможность наконец-то подробно переговорить с Клиффом Дадли, оперативником, которого он должен был заменить «на поле боя».
Дадли был невысоким, жестким, драчливым шотландцем. Бонд его уважал.
— Будь у меня побольше времени, — поведал ему Дадли, — может, я и докопался бы до самой истины, но им был нужен именно ты — и никто другой. М объяснил мне это сразу перед тем, как задействовать меня в операции. И скажу тебе, Джеймс: будь крайне осторожен. Прикрывать тебя будет некому. Москва явно на что-то набрела, но это «что-то» попахивает двойной игрой. Не знаю, может, просто я по природе такой подозрительный, но мне кажется, что их парень что-то скрывает. У него в рукаве дюжина тузов, причем все одной масти. Уж помяни мое слово.
«Их парень», как назвал его Дадли, был далеко не безызвестен Бонду — по крайней мере его репутация. А Николай Мосолов имел довольно солидную репутацию, солидную и скользкую.
Известный своим друзьям в КГБ как просто Коля, Мосолов прекрасно владел английским, американским английским, немецким, датским, шведским, итальянским, испанским и финским языками. Сейчас ему было под сорок. Когда-то он был лучшим учеником в подготовительной разведшколе под Новосибирском, а одно время работал в экспертной группе технического обеспечения из второго главного управления КГБ, которая на самом деле являлась профессиональным отрядом, специализирующемся на перлюстрации — перехвате секретных документов.
В здании на Ридженс-Парк Мосолова знали и под несколькими вымышленными именами. В Соединенных Штатах он был Николасом С. Мостерлейном, Свеном Слэндерсом — в Швеции и в других странах Скандинавии. Имена-то были известны, но его так ни разу и не удалось прищучить — даже как Николаса Мортин-Смита в Лондоне.