Раздался выстрел…
Роберт подошёл к лежащему в луже крови двойнику. Он глянул на него и в этот момент в дверь постучали. Он немного помедлил, направился к двери и открыл её…
На пороге стоял военный.
- Господин лейтенант? Я слышал выстрел у вас в доме. У вас всё хорошо? - спросил военный.
- Всё нормально... - ответил Роберт, - отвезёшь меня на базу? Мне... мне надо кое что уточнить.
- Как прикажете, офицер, - ответил водитель и направился к машине.
Роберт вернулся в холл. Он присел возле трупа и залез в карман кителя, достал оттуда документы и посмотрел в них.
- Так вот почему тебя тут никто не знает? Руди Ли МакКейн? А по немецки так и прочитается ведь - Лемке! Хорошо замаскировался... Посмотрим на твоё хозяйство в артиллерии, Руди…
БЕРЛИН. 1942 ГОД. АВГУСТ…
Роберт вошёл в кабинет к Гитлеру.
- Мой фюрер! - вскинул он руку в приветствии и протянул Гитлеру бумагу с отпечатанным текстом.
- Чего у вас, мой друг Лемке? - усмехнулся Гитлер и встал из за стола.
- Я касательно одного щепетильного вопроса в Варшавском гетто, - ответил Роберт.
- Говорите же, не томите, - глянул на него Гитлер и подошёл ближе.
- Дело в том, что там находится Дом Сирот, еврейских сирот, разумеется. И его директором является знаменитый писатель, учёный, педагог, доктор Януш Корчак.
- Вы полагаете, что для того чтобы его и детей оттуда выпустили так уж необходима моя санкция? - усмехнулся Гитлер пробежав глазами поданный ему текст, - эти вопросы вполне можно решить на местном уровне. Достаточно ходатайства местной власти к генерал-губернатору. И Ваш Корчак, вместе с детьми, может быть переведён в нормальные условия содержания. Ну хотите, я распоряжусь, чтобы ему оказали помощь продуктами для его детей?
- Спасибо, мой фюрер, - ответил Роберт, - но я думаю, что ваша виза сыграла бы положительную роль в решении вопроса Корчака. Было бы лучше, если бы мы, а не поляки, были инициаторами перевод его из гетто в более приемлемые, для такой величины как он, условия.
- Кто его туда отправил? - остановился посреди кабинета Гитлер и сделал шаг вперёд к Роберту.
- Местные власти…
- Кретины! - вскрикнул Гитлер, - они настолько стремятся выслужится перед нами, что готовы даже собственных детей и матерей сожрать! Клянусь, что едва мы победим большевиков — от этих недоделанных местных националистов я не оставлю даже мокрого места! И так, Вы предлагаете мне просто взять и отпустить и его, и весь Дом Сирот? Из гетто? Просто так? Да ещё и выделить им целое поместье, где можно было бы разместить госпиталь?
- Корчак — человек мирового значения. И одно нахождение Януша Корчака в гетто — это оружие в руках пропаганды большевиков и их союзников, мой фюрер, - ответил Роберт.
- Да уж, я соглашусь с Вами, господин оберфюрер, - присел за стол Гитлер и подписал бумагу, которую ему, в начале разговора предоставил Роберт.
- Да, и ещё, - сказал Гитлер посмотрев на Роберта, - не нужно было жить почти двадцать лет в США, потом в Германии, чтобы попасть ко мне на приём в этом времени.
- Не понял... - обернулся Роберт на Гитлера.
- Лейтенант, - усмехнулся Гитлер, - вы понимаете, что мы, на самом деле, выиграли ту войну? Да, да, это я, Саймонс. Точнее, вы знаете меня по прошлой-будущей жизни именно под этим именем… Ваша машина времени — это наша разработка. И когда мы смогли собрать машину, мы поняли, что победы сейчас нам не нужно. Пусть большевики считают, что они победили. Нам же достаточно было просто перебросить в ваше будущее нужных нам людей и — контролировать ваше прошлое так, как нам это удобно. И там, мне вовсе не нужно быть фюрером. А Борману не нужно быть первым лицом в партии. А Мюллеру — шефом Гестапо. Достаточно просто иметь доступ к машине времени и корректировать ход истории… Корчак и дети? Как жаль, что Вы, Роберт, лишили нас такого замечательно символа... Как же мне доказывать то, что я ненавижу нацизм, если в будущем у меня не будет такого замечательного алтаря, на котором я же и принёс такую замечательную жертву? Цинично? Да... ведь я дал им погибнуть, чтобы иметь возможность, потом, публично сокрушаться о зверствах фашизма! Хотя ладно... Найдутся другие «дома сирот»... К слову, вы ведь не любите русских? … … ...