- Вам это нравится, правда?
- Это самый настоящий театр. Ставкой служат деньги - материнское молоко политики, причем огромные деньги. А актеры, играющие в нем, - это политики, являющие собой, вне всякого сомнения, низшую форму разумной жизни. Шарлатаны, фигляры, лжецы, лицемеры - они готовы на все, лишь бы еще один срок остаться у власти или даже увидеть хвалебную статью в местной газетке. Если их всех собрать и хорошенько потрясти, порядочности не наберется даже на наперсток.
- Не все же они такие, - попытался возразить Джейк. Найт сокрушенно махнул рукой:
- Возможно.
- Когда мне заходить?
- Вы будете присутствовать на представлении с Доджерсом. Выступите после него. Обычно на этот цирк не пускают посторонних, но я упросил кое-кого выписать два пропуска. - Он показал их и один вручил Джейку.
Они вышли на улицу и направились в Библиотеку Конгресса. В гигантском фойе на втором этаже они нашли в углу скамейку и просмотрели документы, на которые в случае необходимости будет ссылаться Джейк.
Через полчаса Джейк заявил, что он готов, и сложил документы в кейс, прикованный цепочкой к его запястью.
- Нервничаете?
- Ну да. В желудке у меня, как...
- Ну, это естественно. Я видел вице-адмиралов, которые шли на это представление, как на виселицу.
- Жаль адмирала Генри.
- Жаль. Как вы думаете, они поймают Джуди?
- Он выплывет сам рано или поздно.
- Что вы скажете, если вас спросят о нем?
- Правду. Вот увидите.
- Только не раздражайтесь. Если чего-то не помните, так и скажите. И не дергайтесь, когда будете искать документы. Они все окажутся на месте - я вам помогу.
Еще пять минут они болтали на разные темы - о своей службе, об общих знакомых, о кораблях, на которых служили. Наконец, Найт сказал:
- Пора.
Они перешли улицу и, миновав лимузины и машины конгрессменов, выстроившиеся у фасада Капитолия, по мраморным ступеням поднялись в ротонду.
Это место кишело туристами, стоявшими группами человек по тридцать и больше; щелкали фотоаппараты, экскурсоводы пытались перекричать этот гул, и шум эхом отдавался в огромном фойе наверху. Двое морских офицеров в синих мундирах пробились через толпу и свернули направо, мимо ряда статуй, в главный коридор.
- Готовы? - спросил Найт.
- Давайте сперва сходим в туалет.
- Неплохая мысль. - Найт спросил у охранника, где ближайший туалет.
Когда они стояли плечом к плечу у писсуаров, Найт задумчиво произнес:
- Вы только подумайте, сколько великих людей облегчалось здесь: сенаторы, конгрессмены, генералы, миллиардеры, короли. Сразу, ощущаешь собственное ничтожество, правда?
Зал, в котором проходили слушания, разочаровал Джейка. Он ожидал, что это будет просторное помещение, роскошное, как дворец, а он оказался ничем не примечательной скучной комнатой без окон, нуждавшейся в побелке и плохо освещенной. Они с Найтом уселись у задней стены и наблюдали, как заходят народные избранники. Те шушукались друг с другом и рассаживались за длинным столом на помосте, заметно возвышавшемся над залом. Зашел Дюкен, кивнул Джейку и положил кейс рядом с председательской трибуной в центре помоста. Потом он начал пожимать руки политикам, перебрасываясь с ними словами.
- Похоже, этому не будет конца, - прошептал Найт.
- Они будут пожимать руки и целовать младенцев даже на собственных похоронах, - согласился Джейк.
Доджерс даже не оглядывался по сторонам, когда его ввели в зал двое, как решил Джейк, помощников сенаторов. Они усадили его за свидетельский столик и сами сели рядом.
Взглянув на часы, Дюкен занял председательское место.
- По взаимному согласию открываю совместное заседание подкомитетов сената и палаты представителей по делам вооруженных сил. Рассматриваются проекты малозаметных самолетов. Доктор Доджерс, как я понимаю, вы вызваны сюда повесткой. Пожалуйста, отдайте ее секретарю и назовите свое полное имя.
- Сэмюэль Бруклин Доджерс.
- Это его настоящее имя? - спросил один из конгрессменов Дюкена, который переадресовал вопрос Доджерсу.
- Да. Я официально изменил имя несколько лет назад.
- Желаете ли вы сделать заявление подкомитету?
- Да.
Дюкен удивился:
- Оно в письменной форме? У вас есть экземпляры?
- Нет, сэр. Я хочу только сделать несколько предварительных замечаний.
- Давайте. У вас пять минут.
- Как вам известно, я изобрел устройство для подавления радиолокационных сигналов. Военно-морские силы США приобрели на него лицензию и ставят на производство под кодовым наименованием "Афина". Я тесно сотрудничал с представителями флота при разработке моего изобретения и должен сказать, они приложили немало усилий, как и я. Мое изобретение делает радиолокацию устаревшей, оно делает ее бесполезной, что произведет революцию в военном деле.
Я считаю свое изобретение величайшим орудием в руках Господа, когда-либо явленным роду человеческому. Оно дает Соединенным Штатам неоспоримое военное преимущество, что позволит нам привести мир к новому Царству Божьему здесь, на земле. Мы можем раз и навсегда потребовать, чтобы нечестивые страны...
Сенатор Дюкен прервал оратора, видя, что его коллеги начинают перешептываться.
- Прошу придерживаться темы сегодняшнего обсуждения, доктор Доджерс.
- Хорошо, сэр. "Афина" позволит нам обратить евреев, мусульман и язычников в богобоязненных, праведных христиан, которые не станут затевать войны или...
- Доктор Доджерс, - резко прервал его Дюкен, - я настаиваю. Наш подкомитет сегодня рассматривает не только ваше изобретение. У нас мало времени. Кроме вас, мы должны заслушать еще одного свидетеля. - Дюкен указал на Джейка. Доджерс впервые оглянулся и заметил его. - Приступим к вопросам, если вы не возражаете.
- Еще одно, сэр. Флотский офицер, который отвечает за "Афину", капитан 1го ранга Джейк Графтон, сегодня здесь. Вот он сидит у той стены. Я хочу заявить здесь, что он безбожный грешник, непристойный богохульник и агент Сатаны. Я жаловался флотскому командованию и нескольким членам Конгресса и ничего не добился. Я человек Божий и человек мира. Я не могу дальше работать с этим...
Дюкен стукнул молотком: