Демократы в сенате ворчали по поводу семейственности, но все же утвердили его кандидатуру: репутация у Ладлоу была не менее блестящей, чем семейные связи и дивиденды от семейных финансовых компаний.
- На какой предмет совещание, сэр? - спросил Джейк, когда они с адмиралом шли по внутреннему кольцу Пентагона - кольцу Е - к кабинету Ладлоу.
- Не знаю. Если вы нужны Ладлоу, он вызывает вас - и немедленно.
Всем было известно, что Ладлоу твердой рукой управляет флотом . У него были четкие представления, какие нужны корабли и системы вооружений, как их получить и как их применять. Зная не понаслышке нравы коридоров власти в Вашингтоне и верхушку, ведающую оборонными делами, он легко мог убедить в своей правоте почти всех адмиралов. Несогласных он отправлял на заштатные должности или в отставку. В отличие от обычных карьеристов, которые проводили год-другой на посту министра одного из видов вооруженных сил, рассматривая его как ступеньку к более высокой должности или, на худой конец, к вице-президентству в крупной военно-промышленной корпорации, Ладлоу вел себя как человек, для которого нынешнее положение было целью всей жизни. Если Ладлоу вынашивал более честолюбивые планы, то до таких чинов, как Джейк, слухи об этом не просачивались. Сильной стороной министра, по мнению рядовых, была несомненная преданность флоту, его людям и традициям. Именно за это его недолюбливали адмиралы, не желавшие уступать кому-то роль хранителя веры, нравившуюся им самим.
Коридор, в котором находился кабинет министра, был богато и броско украшен. Огромные портреты маслом выдающихся героев флота - Фаррагута, Дьюи, Хэлси и многих других. Великие адмиралы прошлого строго взирали на Джейка и вице-адмирала Генри, которые направлялись обсуждать судьбы флота будущего.
Огромный кабинет Ладлоу был отделан панелями черного дерева - настоящего, не фанеры, сразу отметил Джейк. Все предметы, находившиеся в комнате: на столе, книжном шкафу, журнальном столике, - говорили о том, что это кабинет моряка.
Стены украшены большими картинами с изображением морских битв - сплошь оригиналы, обратил внимание Джейк. Стулья обиты черной кожей. На одном из них восседал тучный джентльмен лет шестидесяти пяти с кожей, натянутой не менее туго, чем обивка стула. Джейк опознал его по фотографиям - сенатор Хайрам Дюкен, председатель сенатского комитета по делам вооруженных сил. Ладлоу сидел за столом и при виде вошедших не поднялся.
- Джентльмены, надеюсь, вы знакомы с сенатором? - сказал Ладлоу после того, как адмирал Генри представил Джейка.
Дюкен с любопытством оглядел Джейка:
- Это вы тот пилот, что прикончил Эль-Хакима в прошлом году?
- Так точно, сэр.
- Прошу садиться, джентльмены. - Ладлоу указал на стулья. Джейк сел слева от Генри, Дюкен оказался справа от адмирала. Помощник Ладлоу с раскрытым блокнотом в руках устроился на кушетке.
Сенатор и моряки рассматривали министра через огромный стол черного дерева, заваленный бумагами. Ладлоу задрал одну ногу на подлокотник, обнажив волосатую кожу между краем носка и отворотом брюк. В руках у него был винтовочный патрон. Вертя патрон в пальцах, он обратился к Джейку:
- Сенатор Дюкен захотел познакомиться с вами, когда я сказал, что вы проводите испытания и оценку прототипов УТИ.
- Как я понял, Джордж, ваши люди не будут соблюдать обычный порядок ИО, произнес сенатор Дюкен. - ИО означало "испытания и оценка".
- Мы не сможем ни соблюсти секретность, ни уложиться в срок, если будем держаться правил.
- Вы летчик-испытатель? - вдруг спросил сенатор Джейка.
- Нет, сэр.
Ладлоу опустил ногу с подлокотника.
- Он летчик-штурмовик, - тихо произнес министр, - один из лучших на флоте.
Он знает авианосные самолеты не хуже любого военного.
- Что вам известно о технологии "стелс"? - допытывался сенатор.
- Очень мало, сэр, но я учусь.
- Собачье дерьмо! Какой штурмовик нужен флоту на рубеже веков? Как насчет дальности, боевой нагрузки, выживаемости, ремонтопригодности? Сколько флот может заплатить?
- Я... - заикнулся было Джейк, но Ладлоу вмешался:
- Сенатор, политика - это мое... Сенатор Дюкен буквально заорал на Ладлоу:
- Я повторяю в присутствии сидящих здесь джентльменов. Мне все это дело не нравится, Джордж. Не нравится. У вас тут программа, по которой вы хотите закупить триста пятьдесят самолетов по пятьдесят миллионов долларов каждый всего на семнадцать с половиной миллиардов долларов, а выбор прототипа собираетесь осуществить на основании скороспелых некомпетентных рекомендаций капитана Графтона?
- Вы преувеличиваете, сенатор. Мы - то есть я, начальник штаба ВМС, вице-адмиралы Генри и Данедин - мы представим рекомендации министру обороны, исходя из потребностей флота. Мы будем тщательно изучать оценки капитана Графтона, которые помогут нам определить, какой из двух прототипов лучше отвечает потребностям флота. А его оценки будут хотя и скорыми, но отнюдь не некомпетентными. - Сенатор заерзал на стуле. Министр безжалостно продолжал: Никакие капитаны не определяют потребности флота, сенатор. Это делаю я.
Президент и министр обороны...
Дюкен прервал его, подняв руку:
- Не читайте мне лекции, Джордж. И не делайте из меня дурака! Важнейшая система вооружения идет под покровом высочайшей секретности, вне обычных каналов, которые Конгресс может контролировать, и принципиальное решение принимается на основе одного-единственного документа, составленного вашим подчиненным в невысоком звании, и этот документ никто не может подтвердить или опровергнуть. И вы призываете меня успокоиться? Семнадцать миллиардов долларов за машину, которая толком не испытана, о которой не известно, сможет ли она делать то, за что мы платим? Плюс еще десять миллиардов на запчасти, тренажеры и прочее. Не хрен собачий, а? Черт побери, Ладлоу, я вам больше не доверяю ни на йоту! Вы хотите отвести Конгрессу роль секретарши, которая пришлепывает печать!
Ладлоу подался вперед в кресле.
- Я вас не призывал успокоиться! Вы дали согласие на высшую степень секретности программ "стелс"! Вы также понимали связанные с этим трудности и санкционировали отказ от бюрократических рогаток! А теперь вы...