Он снова очутился в комнате отдыха медперсонала. Он не ел с утра, но совершенно не испытывал голода. Он взял пакет воздушной кукурузы из автомата и жевал ее, рассматривая доску объявлений. Видимо, администрация сталкивалась с обычной проблемой чистоты в этом помещении. А кегельный клуб приглашал игроков.
Давайте, ребята! Записывайтесь, становитесь вечером в четверг у дорожки и забудьте хоть ненадолго этих несчастных в палатах. Они и в пятницу никуда не денутся.
Он размышлял, надо ли звонить Ритиным родителям, и наконец решился. Три минуты он убеждал телефонистку междугородной записать оплату разговора на его номер в Вирджинии, а когда та отказалась, позвонил по автомату. Никто не ответил.
Обратно по коридору проверить, как Рита. Никаких изменений. Только косой взгляд сиделки.
Он все ходил взад-вперед, то быстро, то медленнее, он опять был в полете, машина раскручивалась в штопоре, не слушаясь управления, стрелка альтиметра падала ниже, ниже, балансируя на самой грани между жизнью и смертью.
***
- Так что это могло быть? - Джейк адресовал вопрос Джорджу Уилсону, специалисту по аэродинамике. Группа просматривала видеопленку, снятую с борта самолета сопровождения, который пилотировал Чад Джуди.
- Перевернутый штопор, вне всякого сомнения, - ответил Уилсон.
- А чем он вызван?
- У самолета была отрицательная устойчивость. Как у всех малозаметных конструкций. Дистанционная система управления должна по идее удерживать их от сваливания на крыло и срыва в штопор, но это не сработало. - Все знали, что такое "отрицательная устойчивость". Если пилот теряет управление, самолет с положительной устойчивостью стремится вернуться в устойчивое положение при ровных крыльях. Нейтральная устойчивость означает, что самолет остается на той высоте, на которой находился, когда было отключено управление. И наоборот, при отрицательной устойчивости самолет, у которого крылья не держатся ровно, будет смещаться все дальше от устойчивого положения.
- Значит, в первую очередь следует проверить дистанционную систему, подытожил Джейк Графтон. - Чад, вы сами наблюдали все это вблизи. Вы хотите что-нибудь добавить?
- Нет, сэр. Думаю, пленка зафиксировала все, и даже то, чего я сам тогда не заметил. Мы сейчас можем спокойно сидеть и спорить, права ли была Рита, пытаясь выйти из второго штопора вместо того, чтобы катапультироваться, но вряд ли это будет честно. В конце концов, это прототип, а она испытатель.
Джейк кивнул. Он согласился с Чадом, как обычно. Он старался держаться подальше от Чада Джуди после того, как видел его на дороге в Западной Вирджинии, но если не считать той необъяснимой встречи, не мог предъявить этому человеку никаких претензий. Джуди проявил себя исполнительным офицером и прекрасным пилотом, его оценкам и суждениям можно было доверять. Именно поэтому Джейк поручил ему вести самолет сопровождения.
Они обсудили полученные результаты испытаний и решили, что делать дальше.
Как Джейк доложил адмиралу, он намеревался писать отчет на основании данных, собранных его группой. Придется указать и причину аварии, если она будет установлена к тому времени, как отчет будет готов. Этим вечером он поручил большинству подчиненных обобщать результаты испытаний, а остальным расследовать катастрофу или контролировать расследование фирмы-. изготовителя.
- Всем, кроме тех, кто работает с TRX, вернуться в Вашингтон и зарыться в бумаги. Адмирал Данедин и военно-морской министр требуют отчет как можно быстрее.
***
Джейк Графтон появился в госпитале около десяти вечера, чтобы посмотреть на Риту и поговорить с дежурным врачом. Затем он заставил Бабуна вернуться в общежитие.
- Если ты винишь себя в том, что случилось, то перестань, - сказал он, когда они сели в машину. Таркингтон был мрачнее тучи.
- Она боролась до последнего. Механизмы управления чересчур чувствительны.
Машина была на грани допустимого режима - высокие перегрузки при большом угле атаки, и каждый раз, когда она считала, что восстановила управление, самолет снова срывался. Она все время повторяла:
"Сейчас мне удалось".
- Она не из тех, кто пасует перед трудностями.
- Никоим образом. - Бабун выглянул в окно. - Пятьдесят пять килограммов отчаянной решимости.
- И ты все повторяешь, что надо было катапультироваться в начале второго штопора?
- Тысячный раз за сегодня.
- Почему же ты этого не сделал?
- Не мог.
- Почему? Потому что она твоя жена?
- Нет, - отрезал Бабун Таркингтон, сглотнув комок в горле. - Не в том дело.
Несколько секунд я чувствовал; что снова лечу вместе с вами над Средиземным морем и вы говорите мне: "Держись, Бабун, держись крепче!" Вот я и держался, чтобы дать Рите этот шанс. Она просила об этом. И я сидел, смотрел, как стрелка альтиметра проваливается в бездну, и ждал, что ей удастся совершить чудо... И вот что получилось - я убил ее или оставил на всю жизнь калекой.
- Значит, это твоя вина, так?
- Черт возьми, да, КАГ.
- А если бы ты был на переднем сиденье, а она на заднем, как бы ты поступил?
- Так же, как Рита. Если бы я был пилотом такого класса, как она.
- Я немало летал на самолетах, Бабун, и должен тебе сказать, что правильных ответов не существует. Некоторые ответы лучше других, но в любом случае возникают непредвиденные повороты. Если бы ты нажал рычаг в начале второго штопора, когда еще было в запасе пять-шесть километров высоты, вы с Ритой потом всю жизнь казнились бы, что катапультировались слишком рано, что, продержись вы чуть дольше, можно было бы спасти машину. Мой отец называл это "между молотом и наковальней".
Бабун покачал головой.
- Много лет назад, во Вьетнаме, я понял, что нельзя быть уверенным в своей правоте. Ты всегда должен стараться поступать наилучшим образом, принимать лучшее решение за отпущенное тебе время - а оно, как правило, очень мало, - и потом всю жизнь переживать последствия, какими бы они ни были. В этом и состоит летная работа. А если иногда совершаешь ошибку, черт с ней. Это неизбежно. Все дело в том, чтобы не допустить роковой ошибки.
Джейк Графтон продолжал жестким тоном:
- Жизнь летчика - это не шахматы, не футбол и не шашки! Полет - вовсе не игра! Полет - это дистиллированная эссенция, абсолютно чистый спирт. И Рита это знает - она ведь летчик морской авиации. Она выбрала этот путь и вкалывала, как проклятая, чтобы заслужить право на сегодняшний полет. Она знает.
- Да, - согласился Бабун. - Она знает.
***
В три часа ночи он дозвонился до матери Риты в Коннектикут. Мать, видимо, только что проснулась.
- Это Бабун Таркингтон, миссис Моравиа. - Знаете, тот парень, что женился на вашей дочери. - Извините, что беспокою вас в такое время. Я пытался дозвониться раньше...
- Мы были в гостях. Все в порядке? - Видимо, она окончательно проснулась и начинала что-то понимать.
- Да вот не совсем. Потому я и звоню. Я думал, вам следует это знать.
Она изготовилась к бою, пока Бабун пытался собраться с мыслями.
Он прервал поток ее слов.
- Дело в том... мы с Ритой сегодня катапультировались из самолета, миссис Моравиа. Рита сейчас в госпитале.
Он слышал, как она переговаривается с мистером Моравиа. Голос у нее становился все пронзительнее.
- Как бы там ни было, Рита сильно ушиблась, и я думаю, вам следует об этом знать.
- В каком она состоянии?
- У нее кома, миссис Моравиа. Она ударилась о землю прежде, чем раскрылся парашют. Молчание. Мертвое молчание. Бабун продолжал:
- Как бы там ни было, я с ней, и она получает лучшее лечение. Я позвоню вам, если что-то изменится. Теперь трубку взял мистер Моравиа.
- Что говорят врачи, сынок?
- Она может умереть, мистер Моравиа. Состояние очень тяжелое.
- Нам стоит приезжать? - Он даже не знал, откуда Бабун звонит.