– Удивительное совпадение. Я тоже хотел поговорить с вами. Надо было бы сперва позвонить.
– Вы мне ответите на кое-какие вопросы, Луис. Прямо сейчас. Если не будете отвечать, я убью лейтенанта. Потом капитана. Потом вас. Мне нужны ответы.
– И что вы будете делать, когда получите их?
У Олбрайта напряглось лицо.
Он сделал три шага к телефону, стоявшему на краю дивана, взял трубку и приложил к уху. Он нажал кнопку на трубке и поставил телефон на место.
– Наверх, Яков. Проверь передний и задний входы.
Майор помчался вверх по ступенькам. Через минуту он вернулся. Он заговорил с Олбрайтом на непонятном языке – очевидно, русском, решил Джейк.
– Это ловушка, – сказал Олбрайт.
Камачо пожал плечами:
– Мои люди видели, как вы въезжали сюда. Я решил, что рано или поздно вы захотите повидаться со мной. Правда, я не знал, кого вы привезли. Извините, капитан. – Джейк кивнул.
Камачо встал и поддернул брюки.
– Вот что я вам скажу, Харлан. Давайте поедем в город. Там поговорим. Нет смысла дальше держать этих ребят.
Олбрайт вынул пистолет из кармана.
– Сядьте.
Когда Камачо подчинился, Олбрайт вернулся к столу, потер глаза и что-то произнес опять по-русски. Камачо раздраженно махнул рукой.
– Вы же знаете, что я давно не могу разговаривать на этом языке. Английский или никакой.
– Вы меня провели, правда, Луис?
Камачо слегка поднял плечи, затем опустил их.
– То имя, что вы мне дали. Это же дерьмо, правда?
– Нет. Имя правильное.
– Почему?
– У вас есть кое-что, что нам нужно. По крайней мере, мы так считаем. Вы мне отдадите это, Харлан. Рано или поздно, но отдадите.
– Скажите, что вам нужно, может, я это отдам прямо сейчас.
Камачо откинул голову и рассмеялся.
– Хотите перейти на нашу сторону?
У Олбрайта поползли вверх брови.
– Может быть.
– Тогда пристрелите майора.
– И все?
– Тогда мы сможем разговаривать. Легко и непринужденно. В противном случае будет больше возни, но результат окажется тот же.
Олбрайт взглянул на майора, который не отрываясь смотрел в лицо Камачо. Тем не менее Джейк заметил, что майор потихоньку скосил глаза на Олбрайта.
– Вы отсюда не выйдете, Харлан, – заметил Камачо, слегка потягиваясь. – Дом окружен, сверху патрулируют вертолеты и самолеты. Почему бы вам двоим не отдать мне пистолеты, и мы все вместе поднимемся наверх и помашем ручкой Дрейфусу. Потом мы с вами поедем в бюро. Я уверен, мы вдвоем сможем договориться.
– Я могу не знать того, что вам нужно, Луис.
– По-моему, знаете.
– Вам придется много повозиться, если окажется, что я не знаю.
– Такова жизнь.
– Может, я вам и здесь смогу сказать. Если знаю.
Камачо молча смотрел на Олбрайта.
– Три имени, – произнес он наконец.
Олбрайт долго, раскатисто хохотал:
– И все ради этого?
– Да.
– Я снимаю перед вами шляпу. Просто преклоняюсь. Никогда не подозревал. Ни намеком. – Олбрайт покачал головой и снова рассмеялся, разглядывая свой пистолет.
Камачо молча наблюдал за Олбрайтом.
– Вы же их знаете, – наконец, вымолвил агент ФБР, когда смех прекратился.
– Вы нашли бомбу?
– Да.
– Это было предупреждение. Мне нужно было то имя.
– Знаю. Теперь выбирайте: легким или трудным путем.
– Вы действительно имеете это в виду?
– Вполне серьезно.
– Мы берем вас и капитана Графтона в заложники, – сказал Олбрайт, вставая со стула. Он взглянул на Якова и кивком указал на Джейка. Когда Яков направился в его сторону, Олбрайт выстрелил в него.
Яков, падая, выпустил пулю в Олбрайта. Пуля попала Олбрайту в грудь, его пистолет выпал и сам по себе выстрелил в пол. В то же мгновение Бабун Таркингтон вскочил на ноги, и Олбрайт чуть не упал, потому что Бабун поставил ему подножку. Вторая пуля Якова попала ему в плечо, и он дернулся, оседая на пол.
Третий выстрел раздался, когда Яков падал. Он целился в Камачо. Тот согнулся пополам, а Яков бросился к двери.
Джейк размахнулся своим креслом в сторону Якова. Он выбил оружие из руки майора и упал на русского сверху, поглядывая на Олбрайта.
Все это продолжалось менее пяти секунд.
Бабун вскочил на ноги. Он освободился от стола. Весь дрожа, он наклонился и подобрал пистолет, который выронил Олбрайт.
– Этот еще жив.
– Быстро, – приказал Джейк. – Посмотри, как там Камачо.
Джейк приставил пистолет к виску майора, пока Бабун помогал Камачо лечь на диване.
– Он ранен в низ живота, – сообщил Бабун. – Очень тяжело. Но еще жив.
– Иди наверх. Найди агентов ФБР. – Бабун побежал по лестнице. – Спрячь пистолет в карман, – крикнул Джейк ему вдогонку. – А то они тебя застрелят.
Камачо приподнялся, опираясь на локоть.
– Он мертв? – прошептал он, глядя на майора.
– Нет, – ответил Джейк. – Он ранен в бок, но не мертв. Он еще опасен.
– Добейте его.
– Зачем?
– Он слишком много слышал. Прикончите его! – захрипел Камачо. У него шла кровь из горла.
Джейк бросился к Камачо, потащив за собой кресло. За его спиной майор Яков начал ползти.
– Дайте пистолет, – попросил Камачо.
– Нет.
– Это не игрушки, Графтон! Дайте пистолет!
Джейк бросил ему оружие.
Пистолет упал на диван, и Камачо подобрал его, Яков продолжал ползти к лестнице.
При первом выстреле Яков дернулся. Но все еще пытался ползти. Камачо сделал еще четыре выстрела. На спине Якова расползлось красное пятно, и он затих.
Камачо уронил пистолет и рухнул на диван.
– Олбрайт! Олбрайт, вы меня слышите?
– Да.
– Назовите… мне… имена… – Камачо из последних сил повернулся на диване так, чтобы видеть лицо русского.
– Я… – Губы Олбрайта дергались, но ничего не было слышно. Затем он перестал шевелиться. Голова Камачо упала на диван.
– Кто «Минотавр»? – требовательно спросил Джейк. Он со стуком опустил кресло рядом с диваном и потряс Камачо. – Скажите мне! Кто такой «Минотавр»?
– Вы не хотите… Нет! Это вам не… он не…
Тело Камачо обмякло. Джейк повернул голову, чтобы видеть его лицо. Широко открытые глаза Камачо уставились в никуда.
Джейк опустился на пол рядом с залитым кровью диваном. Сверху слышен был топот ног.
Глава 30
Летняя дымка рассеялась, и небо сделалось кристально чистым. Солнце ярко сияло в этом беспредельном небе; было уже не жарко и еще не холодно – замечательный воскресный день в конце сентября. Деревья вдоль дорог, по которым ехал Джейк Графтон, только начинали приобретать осеннюю желтизну. Листва сверкала, переливаясь золотом на ярком солнце.
Почти все радиостанции передавали музыку, и лишь на некоторых шли политические передачи. Он немного послушал, как две женщины обсуждали нюансы кормления грудью, потом повернул переключатель. На другой волне какой-то проповедник призывал жертвовать в пользу его церкви. Высылайте деньги на такой-то почтовый ящик в Арканзасе. Он не стал переключать. Раскаты громового голоса наполнили машину и вырывались в открытое окно. Сэмюэлю Доджерсу понравился бы этот парень: он обещал грешникам геенну огненную, а искусителям – вечное проклятие.
Бабун Таркингтон стоял рядом со своей машиной на площадке у ресторана Денни, когда Джейк подкатил туда.
– Давно ждешь?
– Пять минут. – Бабун обошел машину Джейка спереди и сел в нее. Несмотря на яркое солнце и двадцать пять градусов тепла, он был одет в штормовку.
– Как Рита?
– Поправляется.
Джейк выжал сцепление.
– Куда мы едем?
– Я же тебе сказал по телефону. На встречу с «Минотавром».
– Я понял, сэр. Но куда?
– Увидишь.
Бабун обиженно замолчал. Он сидел, сложив руки на коленях, и всматривался в дорогу. По радио проповедник распространялся о том, как Библия предсказала триумф рок-музыки.
Когда они проезжали Мидлберг, Бабун сказал:
– Думаю, мы должны убить его.
Джейк протянул правую руку ладонью вверх. Бабун удивленно уставился на нее.
– Дай-ка мне.
– Что?
– Пистолет. Тот, что у тебя под курткой.
Бабун просунул руку под куртку, снял пистолет с пояса и отдал капитану. Это был штатный флотский «вальтер», хорошо смазанный, но уже не новый. Джейк нажал спуск, и магазин выпал ему на ладонь. Он спрятал магазин в карман. Держа пистолет в правой руке, он стронул левой рукой направляющую. Блестящий патрон выпал и закатился под заднее сиденье. Пистолет Джейк спрятал под водительским сиденьем.