– Интересно, где ее добыл флот Соединенных Штатов.
Это была советская РЛС управления огнем зенитной артиллерии.
– Наверное, у израильтян. Те после войны 1973 года раздавали такое добро направо и налево.
Рев реактивных двигателей над головой заставил Джейка взглянуть в голубое небо. Самолет шел высоко. Пассажирский лайнер или бомбардировщик. Выше по склону листва на деревьях колыхалась под легким ветерком. Здесь так тепло, приятно. Джейк сидел на траве, пока рыжий юноша возился с пультом, а Фриче наблюдал за ним.
– Энергия не поступает, – объявил Гарольд. – Можно мне взять машину и прокатиться в мастерскую?
– Пожалуйста. Вот ключи.
Гарольд развернулся и покатил по дороге. Фриче сел рядом с Джейком на траву.
Джейк швырнул камешек в сарай. Глухой звук удара успокоил его.
– Каким образом эта штука запускается в производство?
– Обычно мы делаем эскизы, размножаем их и проводим конкурс, но здесь вследствие нехватки времени и из соображений секретности придется выбирать подрядчика по методу «возмещение издержек плюс фиксированный процент прибыли». Правительство сохранит право собственности на технологию, а Доджерсу будет отчислять проценты.
– Какой подрядчик возьмется за это?
– Тот, у которого квалификация исполнителей и производственные мощности позволят выполнить заказ быстро и качественно. Скорее всего, фирма, которая и сейчас делает радиолокаторы.
– «Возмещение издержек плюс фиксированный процент» – так в Вашингтоне именуется «отвалить жирный кусок»? Инженеры подрядчика при этом изучат технологию и будут иметь фору на конкурсах, когда пойдут заказы на второе и третье поколение этих систем?
– Ясное дело.
– А если они придумают какие-то усовершенствования, то себе же возьмут патенты. – Джейк снова швырнул камешек. – Кто-то на этом деле очень хорошо поживится.
– Естественно.
– Уже то хорошо, что в моем отделе честные ребята.
Фриче молча сидел, обдумывая это замечание.
– Думаю, наши ребята ничем не отличаются от других, – наконец произнес он безучастным тоном. – Люди в общем-то везде одинаковы.
– Почему убили Стронга?
– Не знаю.
– Но догадываетесь?
– Догадываюсь. Но держу догадки при себе. Не люблю сплетничать. Клевета преследуется по закону.
Джейк Графтон встал и отряхнул траву с брюк. Деньги рекой проплывают на глазах у парней, получающих среднюю зарплату, и за эту зарплату они горбатятся всю жизнь, пока не начнут получать среднюю пенсию и благодарность от правительства на типовом бланке. Но все честны. Никто не поддается искушению. Так и хочется отдать честь этому вонючему флагу, напевая про себя национальный гимн.
Он посмотрел на сидящего Фриче.
– У меня нет фактов, капитан, – сказал ученый. – Никаких.
Джейк огляделся кругом, не зная, что сказать. Он махнул рукой, подошел к дереву и облегчился. На корабле как-то все проще. Возвращаясь к сараю, он увидел машину и Гарольда за рулем.
Рыжий настроил станцию менее чем за минуту. Пока Фриче и Джейк наблюдали за ним, его пальцы летали над переключателями.
– Это режим распознавания целей – поисковый режим. А вот выброс на экране – это храм. – Джейк взглянул на отражение, потом отошел в сторону и осмотрел внутренность сарая. Станция производила массу механических шумов, слышно было, как антенна качается взад-вперед, словно отбивая поклоны. Джейк снова обратился к экрану, который был американского, а не советского производства. Да, вот храм, вот домик позади него и чуть правее, деревья, налево…
– Теперь, – сказал Доджерс-младший, – станьте сюда и махните папе рукой. Тогда он включит устройство подавления.
Джейк сделал, как было сказано, и вернулся к экрану. На его глазах пятнышко, обозначавшее храм, исчезло вместе с фоном от окружающей местности. На его месте было лишь ровное свечение.
– Попробуй перестроить частоту, – предложил Фриче. Гарольд щелкнул переключателем, затем повернул диск. Храм сделался еле видимым, как в тумане. – По мере того, как он меняет частоты на РЛС, компьютер в устройстве подавления немедленно подстраивается под излучение, – объяснил Фриче Джейку, – так что видно лишь призрачное изображение, а его недостаточно для захвата цели. Учтите, что это американский экран, он чувствительнее советского.
– Да, впечатляет.
– Перейди на более высокую ЧСИ и попробуй зафиксировать место, где должен быть храм, – приказал Фриче Гарольду. – Введи растянутое изображение.
Совсем ничего. Станция не фиксировалась. В центре экрана оставалась пустота.
После долгого молчания Фриче сказал так тихо, словно боялся собственных мыслей:
– Если бы можно было пользоваться этой штукой в оптическом диапазоне волн, вы вообще не увидели бы этот дом, хотя он совсем рядом.
– Вы хотите сказать, что мы смотрели бы сквозь него, словно через пустоту?
– Нет, оно выглядело бы черной дырой. Через него ничто не проходило бы. Но такую технику не удастся создать даже к середине следующего века.
– Господи, – ошеломленно произнес Джейк Графтон, – нам бы довести до ума эту штуку и запустить ее в море. Нам с вами этого было бы более чем достаточно.
Во вторник, в полдень, когда Луис Камачо ел сэндвич с рыбным салатом, у него на столе зазвонил телефон. Пальцы у Камачо были испачканы майонезом, который весь оказался на телефонной трубке.
– Камачо слушает.
– Луис, это Боб Пикеринг. Вы не смогли бы на несколько минут зайти ко мне в кабинет? У меня здесь кое-кто, кто вам будет интересен.
Камачо завернул недоеденный сэндвич, сунул его в нижний ящик стола и машинально запер. Все ящики и шкафы в его кабинете были постоянно закрыты, если только он не доставал или не клал туда что-нибудь. Привычка.
Камачо был знаком с Пикерингом, хотя и не близко. Пикеринг расследовал дела о нелегальном въезде в страну на территории округа Колумбия.
– Луис, это миссис Матильда Джексон и мистер Ральф Барбер. Луис Камачо, – представил Пикеринг и после рукопожатия добавил: – Мистер Барбер – адвокат из фирмы «Фергюсон и Уэйт».
Это была одна из крупнейших юридических фирм Вашингтона, она насчитывала около двухсот адвокатов и специализировалась на делах, связанных с федеральным регулированием экономики.
Пикеринг излагал приключения миссис Джексон в прошлую пятницу, а Камачо рассматривал посетителей. Пикеринг заключил:
– Исходя из своего опыта, миссис Джексон решила, что окружная полиция не отнесется с доверием к ее заявлению, поэтому она пошла к мистеру Барберу, своему прежнему начальнику, и он предложил ей обратиться к нам.
Барберу было за пятьдесят. Даже в эту пору года он еще носил пальто и белый шелковый шарф. Видимо, он надеялся, что допрос продлится недолго. Миссис Джексон тоже была в пальто, потертый вид которого резко контрастировал с модным синим мохером, облегающим дородное тело юриста.
– Раньше нашим районом можно было гордиться, – не спеша начала миссис Джексон. – Но эти притоны и торговцы наркотиками на каждом углу… Полиция должна что-то сделать!
– Мы считали, что информация, которой располагает миссис Джексон, будет воспринята в ФБР более объективно. – Адвокат указал на краешек стола Пикеринга, где лежали рулончик пленки и пластиковый мешок со смятой пачкой от сигарет внутри.
– Может, это стоило бы отправить в лабораторию, – сказал Пикеринг Луису. – Я получу отчет и дам вам копию. Мы придем к вам через несколько дней, миссис Джексон. Кто-нибудь из нас. Сейчас нам придется взять у вас отпечатки пальцев, чтобы сравнить с теми, что есть на пачке. Извините, но так положено.
Камачо списал номер отчета у Пикеринга, извинился и ушел. Предметы, интересовавшие его, он отнес прямо в лабораторию и зарегистрировал в журнале.
Завтра днем, сказали ему. После трех.