Ответил дежурный по Департаменту:
— Слушаю вас, товарищ генерал-полковник!
— Геннадий Васильевич, стрельбы закончились?
— Час назад, товарищ генерал-полковник.
— Если Сердюк с Писаренко подъехали, пусть зайдут ко мне!
— Есть! — коротко ответил дежурный.
Градов отпустил кнопку, встал из кресла и прошелся по кабинету. Несмотря на свои пятьдесят восемь, он двигался легко, сказывалась прошлая спортивная закалка. Рубашка с коротким рукавом подчеркивала хорошо развитую мускулатуру. Остановившись перед окном, он раздвинул шторы.
Веселый солнечный зайчик запрыгнул кабинет и беззаботно заскакал по стенам, которые немало повидали на своем веку, стали свидетелями многих трагических и героических страниц в истории отечественной военной контрразведки и судеб тех, кто ее возглавлял. В годы репрессий девять из тринадцати руководителей стали жертвами маниакальной подозрительности Сталина. Уцелели единицы, один из них — Виталий Федорчук впоследствии возглавивший КГБ СССР.
Во время войны здесь рождались замыслы многих блестящих разведывательных и контрразведывательных операций, проводившихся знаменитой СМЕРШ. Вершиной оперативного искусства и профессионального мастерства военных контрразведчиков стала операция «Загадка». В течение двух лет им удавалось водить за нос асов германской разведки. Ее руководитель — рейхсфюрер СС Гиммлер, отмечая «заслуги» агентурной группы «Иосиф», и не подозревал, что она «блестяще работала» не на него, а на Сталина.
Победный салют сорок пятого положил конец войне, но не тайному противоборству спецслужб бывших союзников. Это сполна ощутили на себе военные контрразведчики. В годы «холодной войны» ими была поставлена последняя точка в деятельности многих матерых шпионов. Бывший генерал ГРУ Поляков — о ком руководители ЦРУ отзывались не иначе как: «…о самом драгоценном камне в короне американской разведки» — нанес тяжелейший урон советским спецслужбам — отдав на растерзание более тысячи своих коллег. Последнюю его «огранку» провели военные контрразведчики. Вместо золотых пляжей Майами предатель попал в печь советского крематория. Ранее подобная участь постигла агента двух разведок: ЦРУ и британской МИ-6, бывшего полковника ГРУ Пеньковского. Возомнивший себя суперагентом и вершителем судеб целых народов, тщеславный предатель не успел покрасоваться в мундире британского полковника и добиться приема у королевы. «Выходным» костюмом для него стала арестантская роба. После них еще ряд клонированных высокопоставленных изменников получил по заслугам. Но не только секреты разоблачения предателей, а и множество других тайн хранили стены этого кабинета.
Застыв у окна, Градов смотрел на улицу и не замечал суеты человеческого муравейника. Его мысли занимала операция «Мираж». Ее ход вызывал двоякие чувства: с одной стороны активность американской разведки в работе с Фантомом — Кочубеем говорила о том, что она не заподозрила подвоха, а с другой сверхвысокий темп таил в себе угрозу. Ракетчики генерала Соловцова и разработчики из конструкторского бюро Соломонова каждый раз оказывались перед сложнейшей проблемой: что дать такого, и, при этом, не раскрыть главные секреты «Тополя».
Размышления Градова прервал звонок дежурного.
— Товарищ генерал-полковник, генерал Сердюк и полковник Писаренко прибыли и находятся в приемной! — доложил он.
— Пусть заходят! — распорядился Градов.
Сердюк и Писаренко, как были в полевой форме, так и вошли в кабинет.
— А-а, зверобои, как прошли стрельбы? — поинтересовался Градов.
— Зверобоев и Чингачгуков среди нас не обнаружилось, но и за молоком никто не бегал, — отшутился Сердюк.
— Это хорошо. Еще бы, Анатолий Алексеевич, ты чужие мысли научился читать, то цены тебе бы не было.
— О чем вы, Георгий Александрович?
— О шифровках ЦРУ и твоей докладной. Скажу прямо — слабовата! Как будто не ты писал.
— Слабовата?! — в голосе Сердюка послышалась обида.
Один из самых опытных и уважаемых сотрудников Департамента, на счету которого были десятки сложных операций, он привык к тому, что его предложения с лету находили поддержку у руководства. Поэтому критика Градова, а еще больше тон, больно ударили по самолюбию Сердюка. В последнее время ему стало казаться, что кое-кто из молодых коллег стал снисходительно посматривать на «деда Толю». Его служба в военной контрразведке, которой было отдано 35 лет, подходила к концу и, как бы то ни было горько осознавать, впереди ждала пугающая неизвестностью «гражданка».