— Я поговорю с Гросвинором о заявлении, когда он приедет сюда к девяти, Рэй, — пообещал Стивенс. — Можешь в этом не сомневаться.
— Решительное заявление?
— Рэй, я хочу победы на этих выборах не меньше твоего, даже больше, если только ты можешь в это поверить.
— Тогда впарьте им, мистер президент, и впарьте им как следует!
В течение следующего часа президент получил еще несколько донесений и телефонных звонков, касающихся берлинского кризиса, и мундир Бономи прибыл как раз вовремя, и он успел переодеться до заседания Совета национальной безопасности. Государственный секретарь Гросвинор приехал с проектом заявления, отличавшегося искренностью, уклончивостью и изобиловавшего ссылками на международные договоры и прошлые официальные заявления американского правительства. Такое заявление с успехом мог бы сделать Питер Устинов, но для Дэвида Стивенса его было недостаточно. Министр обороны Дарби принес атташе-кейс, набитый планами военных действий в непредвиденных ситуациях. В Минобороны и в Комитете начштабов собралась уже целая библиотека «непредвиденно-ситуационных» планов и годовых подшивок журнала «Нэшнл джиогрэфик». Рассудив, что президент уже читал «Нэшнл джиогрэфик», Дарби предложил его вниманию три «непредвиденно-ситуационных» плана под кодовыми названиями «Пивная бочка», «Харпер-вэлли» и «Сэндс — пит», все предназначенные для разрешения берлинских кризисов. Лепта ЦРУ в общее дело представляла собой дайджест перехваченных телефонных переговоров между советским маршалом Кобрыниным в Восточной Германии и Генеральным штабом Красной армии в Москве плюс политический анализ возможных советских намерений, подготовленный Управлением русских дел. Это был, надо сказать, весьма проницательный анализ, предлагавший целую серию сценариев советского поведения в Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке, а также секретную повестку дня переговоров между Советами и Китаем, запланированных на январь. Доклад Майклсона произвел сильное впечатление на присутствующих, но он ни в малейшей степени не содержал ответов на мучившие Дэвида Стивенса вопросы.
— Между прочим, — сказал в заключение Майклсон с тонко рассчитанным безразличием, — название этой игры «Кучер». По-русски «ямщик». Корбынин несколько раз употреблял слово «ямщик», и нам известно, что он является непосредственным руководителем операции. Агентство нацбезопасности за истекшие несколько месяцев неоднократно засекало упоминания о «ямщике», теперь, располагая стенограммой переговоров Кобрынина, можно не сомневаться, что это именно та операция, которую они уже давно готовили.
Знать название игры — это замечательно. Хорошо бы еще знать счет. «Кучер» — это мало что говорило. А русские, те вообще еще ничего не сказали. Если они затеяли свою обычную игру, то они будут ждать официальное заявление Вашингтона и затем разобьют его в пух и прах мощным потоком злобных и кичливых клише. Они могут себе позволить занять выжидательную позицию, ибо они блокировали Берлин и завладели инициативой.
— Джентльмены, хотя цели Советов неясны, — начал президент, — а я не хочу приуменьшить значения анализа, который мы только что услышали, нам необходимо подготовиться к ответным мерам. Но пока мы не перешли в контрнаступление, а это день-два, нам необходимо сказать что-то обнадеживающее нашим друзьям в Бонне и Берлине.
— Германский посол уже трижды звонил мне сегодня утром и просил у нас поддержки, — доложил Гросвинор. — Также английский и французский послы интересовались, что мы намерены предпринять.
— Что ж, очень на них похоже! — бросил министр обороны. — Сами они не пошевелят и пальцем, от них ничего не дождешься стоящего. Они ждут, что мы сами во всем разберемся, а потом их газетенки в любом случае взвалят на нас всю ответственность, а их режиссеришки будут подписывать петиции, осуждающие вмешательство США в европейские дела.
— Ты заговорил, как сенатор Колдуэлл, Боб! — уколол его Майклсон.
— Так вот, я говорю, — продолжал Стивенс. — Сегодня днем мы обнародуем заявление в госдепе. Мне пока что нет необходимости встревать в это дело, так что ты, Артур, и сделаешь это заявление. Созови пресс-конференцию в два, и тогда заявление попадет в дневные выпуски газет и в семичасовые новости. Сделай спокойное, но твердое заявление, которое даст нам оттяжку времени для обдумывания конкретных действий… Боб! — обратился он к министру обороны. — «Сэндспит», если я не ошибаюсь, предполагает создание воздушного моста… Сколько времени потребуется, чтобы мобилизовать транспортные самолеты и истребители сопровождения?