Он остановился, чтобы перевести дыхание.
— Эта организация также контролирует муниципальную власть, которую номинально возглавляет мэр Роджер Стюарт Эшли. Вот взгляните, — предложил Уиллистон, извлекая из скоросшивателя фотографию и передавая ее Гилману. — Он утверждает, что является потомком Джеба Стюарта, генерала армии конфедератов, и если это правда, то их род находится на грани полной деградации.
— Пьяница? — предположил человек из Лас-Вегаса.
— Завтракает стаканом бурбона. Возраст: пятьдесят девять. Одевается в стиле принстонского выпускника тридцатых годов — каковым он и был. Демагог и трус. Хотя в минуту опасности может превратиться в разъяренного тигра.
— Как и подобает истинному джентльмену-южанину, — прокомментировал миллионер.
Уиллистон пронзил его испепеляющим взглядом.
— Позволь уж мне изложить суть дела и будь внимателен! — приказал он, — ибо в конце я буду задавать вопросы… Более того, эта преступная группировка контролирует также местное полицейское управление — во главе которого стоит купленный с потрохами капитан Бен Мартон. У него внешность борова, и ведет он себя соответственно… Им принадлежат контрольный пакет акций местной газеты, радиостанции и телевидение. Нам следует особо учесть, что средства массовой информации находятся в руках неприятеля и используются им для ведения пропаганды с целью подавить всякое сопротивление.
— Профсоюзы? — поинтересовался каскадер.
— В эту мафию — то есть синдикат — входят и головорезы, которые последние пятнадцать — двадцать лет заставляют местные профсоюзы плясать под свою дудку. Восемь лет назад столичные рэкетиры и их провинциальные сообщники были изгнаны из АФТ-КПП — но там они все еще при деле. Заработная плата в Парадайз-сити на восемнадцать процентов ниже, чем в других городах штата, — продолжал докладывать Уиллистон, — но любой, кто вздумает протестовать, может оказаться на койке окружной больницы — это в случае, если ему очень повезет.
Арболино закивал.
— Неплохие там условия для воспитания детей, — торжественно заявил он.
— Рад, что вы быстро прониклись духом этого места, — подхватил Уиллистон. В течение следующих семидесяти минут долговязый профессор знакомил слушателей со структурой преступного синдиката, поведал им о Малыше Джонни Пикелисе, его ближайших соратниках и о разработанных ими разнообразных способах доения многотысячного оцепеневшего города, который в их руках и под их неусыпным взглядом вел себя как беспомощная корова.
— Здесь у меня масса другой информации, — сказал Уиллистон, обводя рукой гору бумаг, — но прежде чем мы вникнем во все детали, я бы хотел предложить вашему вниманию свой первый рапорт с общей оценкой стоящей перед нами задачи. Итак, в двух словах.
Первое. Постольку поскольку принципы демократии и местного самоуправления являются основополагающими для государственного устройства Соединенных Штатов, а Парадайз-сити расположен на территории страны, представляется, что в названный город проникли агенты иностранной организации. Морально и политически преступная группа, захватившая Парадайз-сити, должна быть расценена как целиком и полностью враждебная Америке. Эти иностранные агрессоры подчинили своему влиянию все три ветви местной власти, частично при равнодушном попустительстве местного населения, а частично вследствие того, что агрессоры умело и цинично используют как силу, так и подкуп…
Сходство было слишком разительным, чтобы его можно было не заметить.
— Да это же Франция в тысяча девятьсот сороковом году! — пробормотал Гилман.
— Точно! И это сходство должно вас немного взбодрить. Но я продолжаю. Второе. В связи с вышеизложенным, и коль скоро нам следует оставаться на почве реальности, мы должны рассматривать Парадайз-сити как город, оккупированный врагом, как город, находящийся в руках полувоенной фашистской организации преступников и коррумпированной полиции. Особо следует отметить, что местную полицию следует воспринимать как аналог французской милиции коллаборационистского правительства Франции, которое сотрудничало с нацистскими оккупационными властями в период с тысяча девятьсот сорокового года по тысяча девятьсот сорок четвертый.
В глазах коллекционера оружия зажегся недобрый огонек.
Он очень отчетливо вспомнил французскую милицию.