И вот спустя две недели удача улыбнулась мне. Нита улетела одна на аркаре, и если не ошибаюсь, то направляется она в сторону космопорта. Я был счастлив и уже предвкушал, как буквально через несколько минут она окажется в моих руках. Как только Нита вылетела за пределы города и немного удалилась от него, протаранил её аркар, смяв обшивку и заставив остановиться. Подбежав к нему, увидел, что она лежит в кресле без сознания, а в районе лба и виска кровь. Отстегнув её, перенёс в свой аркар, и аккуратно положил на сидение пассажира, зафиксировав ремнём, сняв и подложив ей под голову свою куртку, чтобы было удобнее.
После этого подошёл к её аркару, и запустил программу самоуничтожения, пусть всё выглядит так, что Нита погибла. Нет, я не надеялся, что все поверят в её смерть, но изначально это собьёт со следа и даст мне время надёжно нас спрятать. Как только мы отлетели на приличное расстояние, сзади прогремел взрыв. Сменив маршрут, и на всей скорости погнал к горам. Там у меня было убежище, которое сделал ещё мой отец, а я случайно нашёл и усовершенствовал. Там есть всё необходимое для жизни, и даже капсула медитекса, которую я тайно купил и переправил на Рустран. О моём секретном убежище не знал никто. Одно время я хотел его показать дяде, но так и не сделал этого. Просто не было времени, а теперь был очень этому рад. Ведь как только выяснится, что Ниты в аркаре не было, её начнут искать и сразу же её исчезновение сопоставят с моим отсутствием и всё поймут, а если и нет, то заподозрят.
Подлетев к горам и сбросив скорость, я начал маневрировать, пока не увидел скрытый вход в одну из пещер. Если не знаешь, что он там должен быть, то никогда его не найдёшь. Влетев в пещеру и замаскировав аркар, я достал из него Ниту и понёс внутрь — она так в сознание и не пришла. Положив её на кровать возле медитекса, я начал подготавливать капсулу к загрузке, не хотел, чтобы Нита истекала кровью, и поскорее загрузил её туда, запустив программу исцеления и диагностики всего организма.
Вот она наконец-то рядом и мне от этого легче. Я чувствовал, как огонь немного унимался в крови, и безумие отступало. Значит мне действительно нужно время, чтобы она приняла меня. А здесь, где рядом буду только я, это пройдёт быстрее. Смотрел, как у Ниты исчезала рана со лба, и сходили кровоподтёки, но в себя она так и не приходила.
Достав её из капсулы, перенёс и уложил на кровать. Я склонился над ней и хотел провести рукой по щеке, но побоялся причинить ей боль. Мне так хотелось сжать её в объятиях и поцеловать, но это отрицание, которое вызывает ожоги на коже Ниты, останавливало меня. Тогда я решил: если не могу поцеловать, то поставлю знак шийи, хоть это меня успокоит.
Быстро провёл по её левой скуле пальцем, вычерчивая знак молнии, и он сразу же проступил ожогом на её нежной коже. Но не обратил особого внимания на ожог, теперь на ней был знак, мой знак, знак моего приятия и я был на седьмом небе от счастья.
Весь день не отходил он неё, и понял что что-то здесь не так. Быстро просмотрев отчёт медитекса, и чуть не взвыл от горя. Осознание того, что она так никогда и не будет моей, чтобы для этого мне не пришлось сделать, ударило как молотком по голове, и я взвыл раненым зверем.
«Она беременна! Беременна от другого!» — стучало в голове набатом и заставляло крушить всё вокруг. Ну и что! Моя! Не отдам! Признаю ребёнка, но её не отдам. Но почему она не приходит в себя? Вчитавшись в отчёт, увидел — сильнейшее сотрясение мозга с последующей комой. Требуется подключение и погружение к медитексу на шесть суток с перерывом в одни.
Побушевав ещё минут десять, тяжело вздохнул, и понёс её назад к медитексу. Ничего. Я подожду. Я терпеливый. Для меня эти трое суток тянулись как год. Вот, ещё пять минут, и я смогу коснуться ей, и провести рядом сутки, а потом ещё трое суток ада и она моя. Достав и положив на кровать, снова нарисовал на скуле знак шийи и лёг рядом, вдыхая её аромат, и не заметил, как вырубился. Всё-таки бессонница и усталость дали о себе знать. А потом, потом свершилось то, чего так боялся. Сломался медитекс, полетел один из генераторов, а у меня не оказалось запасного, и я стал перед выбором — жизнь или смерть Ниты. И как бы я не желал, чтобы она была только моей, мне всё же пришлось вернуть её Кроссу.