— Ну? — спросила, Ева, вопросительно глядя на мена.
— Что ну? — пошла в несознанку я, прекрасно зная, что она хочет от меня услышать.
— Как это что? Ты прекрасно знаешь, о чём я! — начала возмущаться она.
— Даже понятия не имею о чём ты? Давай подсказку, — продолжала упорствовать я, улыбаясь.
Я прекрасно видела, что Ева начала беситься ещё больше, и знала, что она от меня не отстанет до тех пор, пока не вытянет всё в мельчайших подробностях. Но так легко и просто сдаваться и выкладывать ей всё на блюдечке с голубой каёмочкой я не собиралась, и поэтому продолжала упорствовать.
— Нииииииита… — протянула Евка и стала с хищной улыбкой подползать ко мне.
Я сделала вид что «ой боюсь, боюсь», и со смехом спрыгнула с кровати. Евка кинулась за мной, и мы начали носиться по комнате как сумасшедшие и весело визжать.
— Стой! — орала Евка, пытаясь поймать меня, — От меня ещё никто не уходил! И ты не уйдёшь! Я сказала, стой зараза!
Но на это я только показала ей язык, и ловко уворачиваясь, начала дразнить:
— Я от бабушки ушла, я от дедушки ушла, я от зайчика ушла, — и мне сразу вспомнился образ Марио-зайки из моего сна, и я расхохоталась ещё больше и добавила: — и от тебя Евочка-припевочка, уйду.
От такой наглости моя подружка немного опешила, а я, воспользовавшись моментом, врезала ей подушкой. В этот самый момент в комнату влетела Анна, и застыла на пороге. Её появление немного меня отвлекло, чем и воспользовалась Ева.
— Ах, значит так! — возмутилась она и бросилась ко мне, и, повалив на кровать, начала щекотать.
Больше всего на свете я боюсь щекотки. Однажды, когда у меня заболела спина, и нужно было ходить на процедуры, которые делают трубочкой Дансер…, Дрансер…. короче какой-то там Валь, я оказалась пятиминутным развлечением всего процедурного кабинета. Сначала мне предложили делать процедуру сидя, но я так извивалась и хихикала, что посмотреть на это сбежались все. Мне предлагали расслабиться, подумать о чём-то другом, но это не помогало. На завтра, предложили делать процедуру лёжа, но всё повторилось снова. Только в этот раз я упиралось головой в подушку, угорала в неё, прикусывала, пытаясь заглушить звуки, и дрыгала ногами. На все остальные процедуры меня уже радостно встречала группа поддержки из медсестёр. Так вот, те ощущения, и то, как меня щекочет Ева, это небо и земля.
Анна, видимо сообразив, чего от меня хочет Евка, решила примкнуть к её лагерю, и, недолго думая, кинулась к ней на помощь.
— Я из тебя всё вытяну! Ты мне всё расскажешь! — пыхтела Евка, продолжая меня щекотать.
— Да, да, да… — вторила ей Анна, помогая измываться надо мной, — ты даже расскажешь то, чего не было, — пригрозила она.
Я смеялась так, что из моих глаз полились слёзы. Не в силах выносить и дальше эти пытки, подняла руки в жесте капитуляции и сквозь смех выдавила:
— Сдаюсь…
— Вот, это другое дело, — пропыхтела Евка и, отпустив меня, повалилась рядом, а с другой стороны улеглась Анна.
— Уууууууу… Противные, сговорились, — попыталась надуться я.
— Не-а, — сказала Анна, — не противные, а настойчивые, и добивающиеся своих целей любыми средствами. Вот!
Мы с Евой дружно повернули головы в сторону Анны и удивлённо уставились на неё.
— И когда это ты научилась так добиваться своих целей? — спросила у неё Ева, и задумчиво добавила: — Ты же ещё совсем малышня.
— А вот и ни какая я не малышня! — обиженно засопела Анна, и заявила. — Мне, между прочим, скоро будет семнадцать лет!
— Вот я и говорю — малышня, — настаивала на своём Ева.
— Так, девочки, не ссорьтесь, — попыталась примирить их я. — Анна, по сравнению с нами ты конечно малышня, но уже достаточна взрослая, чтобы отвечать за свои слова и поступки. И если цель стоит того, чтобы добиваясь её, ты применяла любые методы, то пусть так и будет.
Анна счастливо заулыбалась и бросилась ко мне обниматься, а Ева лишь недовольно фыркнула, и, повернувшись ко мне с хитрющим выражением на лице, спросила: