— Товарищ полковник! — начал Цыганков, — мы все делали по плану. Я получил деньги, выехал на шоссе Новаторов, при этом постоянно проверялся — меня никто не пас, то есть не ехал следом, кроме наших. Потом эти взялись непонятно откуда. Подскочили перед светофором, наставили стволы. Что было делать? По рации не свяжешься. Оторваться от них было невозможно, потому что шел поток машин по Тевосяна.
— Оправдания всегда можно найти, Цыганков. Но я повторяю, что мне теперь докладывать начальнику Управления, как оправдываться? — Борис Иванович строго оглядел присутствующих — а теперь, каков результат я вас спрашиваю? Деньги ушли к бандитам. Это раз. Защитить интересы потерпевшей мы не смогли, поскольку вымогатели получили свой навар. Это два. Опустили свой имидж перед милицией и в глазах населения, если, конечно, об этом случае станет широко известно. Это три. Итак, одни минусы в нашей работе. А где же плюсы? Ну, кто ответит? Молчите?
— По крайней мере, мы не раскрылись перед бандюками — пробормотал Цыганков, — можно начать все сначала.
— Сначала? — вновь закричал Кислицын, — а этого вам что, мало? В общем так. Капитану Цыганкову я объявляю строгий выговор, а в отношении вас, полковник Шумилов будет решать генерал. Всё, совещание окончено, все свободны.
После того как Шумилов с сотрудниками отдела покинул его кабинет, Борис Иванович вызвал начальника отделения собственной безопасности подполковника Усольцева.
До недавнего времени Усольцев работал в отделе Шумилова — возглавлял отделение, которым теперь командовал Забелин. Между Усольцевым и Шумиловым сложились натянутые отношения, вызванные разными подходами к работе. Шумилов любил работать серьезно, не торопясь ни с выводами, ни с действиями. В отличие от него Усольцев был «скорохват», у которого нередко поступки опережали мысли. Это приводило к ошибкам, часто серьезным и, в конечном счете, должно было послужить причиной служебного понижения. Но все сложилось иначе.
В Уральское Управление из далекого Магадана был переведен Кислицын, который сразу приметил опального начальника отделения и взял под защиту. Кислицын убедил начальника Управления перевести Усольцева в отделение собственной безопасности, где тот вскоре, после увольнения старого руководителя на пенсию, был назначен на его место.
— Леонид Петрович, — сказал Кислицын, едва Усольцев переступил порог его кабинета, — ты слышал о сегодняшней неудачной операции?
— Конечно, Борис Иванович, об этом все Управление говорит.
— Я хотел бы, чтобы ты занялся этим делом…
— А что, есть какие-то подозрения? Что-нибудь конкретное?
— В том то и дело, по отчетам сотрудников отдела придраться не к чему — не смогли помешать бандитам, не предвидели их действий. Всё так, такое бывает. У нас в Магадане тоже был похожий случай, но мне кажется, что всё же, была утечка информации или как сейчас модно говорить «слив». Насколько я могу судить по рапортам, за Цыганковым следовало две машины: Забелина и машина с разведчиками наружного наблюдения. Прикрытие достаточно серьезное.
— И что, никто из них не заметил хвост? Там же были профессионалы!
— Так-то оно так, — полковник встал из-за стола и прошелся по кабинету, — профессионалы, которые не заметили любителей. Вот где парадокс!
Он подошел к Усольцеву и доверительно положил руку на округлое плечо собеседника. Внешне главный специалист по собственной безопасности напоминал актера Леонова — такой же маленький, кругленький, но не такой безобидный.
— Я прошу тебя разобраться. Надо уточнить, кто имел доступ ко всей информации об операции, кто знал время и место передачи денег, маршрут движения Цыганкова.
— Полагаю, это в первую очередь руководство отдела, — осторожно заметил Усольцев и посмотрел, как на его слова отреагирует заместитель начальника Управления. Но Кислицын промолчал. — Я думаю начать с них: Шумилов, Забелин, Лысенко, ну и, конечно, придется проверять Цыганкова. По моим данным, он в последнее время часто общается с криминальными элементами.
— Только учти, что Цыганков может встречаться с ними по делу, он курирует линию организованной преступности. И потом, Шумилова с Лысенко, мне кажется, надо исключить из круга проверяемых. Шумилов — начальник, он такие операции проводит почти каждый день и почти все они успешны. А Лысенко привлекли по ходу дела, как любого другого оперативника. Если проверять его, то надо проверять практически весь отдел. Нет, начать следует с Забелина и Цыганкова. Всем известны их приятельские отношения.
— Хорошо, я учту это.
— Для проверки привлеки минимум сотрудников отделения, санкцию на прослушивание телефонов я дам, здесь не частное жилище, поэтому к прокурору обращаться не будем.
Борис Иванович показал, что разговор окончен и поднял трубку, намереваясь вызвать секретаршу из приемной. Однако Усольцев не торопился уходить. Тогда Кислицын недовольно спросил:
— Что-то ещё?
— Хотел уточнить, товарищ полковник, с генералом вы этот вопрос согласовали?
«Вот стервец! — подумал про себя Кислицын, — страхуется. Я его вытащил из лужи, в которой он барахтался, дал приличное место, а он вздумал разыгрывать из себя независимую фигуру. Хочет, чтобы я его попросил об этом деле как о личной услуге».
— Послушай, Леонид Петрович! — сказал Кислицын раздраженно. — Это я перевел тебя из отдела Шумилова на собственную безопасность, а ведь вопрос стоял о понижении тебя в должности за упущения! Я тебя спас, прикрыл твою задницу! Или я не прав?
— Правы, товарищ полковник! Я этого никогда не забуду.
— Поэтому я жду, что ты не будешь задавать лишних вопросов. Ты не делаешь одолжение этой проверкой. Учти! Это твоя обязанность — проверить сигнал.
— Я понимаю. Но все же… — Усольцев помялся, — сами знаете, Борис Иванович, в таких делах нужная санкция начальника Управления.
— Буду сегодня вечером на приеме у генерала и обо всем ему доложу, — сухо ответил Борис Иванович, — думаю, в этом вопросе найду у него полную поддержку. А тебе я сообщу о решении начальника завтра.
— Больше вопросов не имею.
Усольцев мягко повернулся и как колобок выкатился из кабинета. Недовольно посмотрев ему вслед, Кислицын перевел взгляд на пустой стакан с лимоном и раздраженно отодвинул его от себя.
Глава администрации области Медведев был избран на этот пост всего четыре месяца назад. Он не принадлежал к клану старых руководителей, но в тоже время и не так уж далеко отстоял от них, поскольку был директором крупного подшипникового завода. Их называли «красными директорами», так как считалось, что они руководили производством старыми управленческими методами и всячески тормозили приватизацию.
Как независимый кандидат Медведев обошел на выборах секретаря обкома КПРФ, кандидатов от ЛДПР и «Выбора России». Особенно обидно это было последним, считавшим себя партией власти.
Получив большой пост, Медведев не отдалился от привычного для него окружения, друзей, знакомых. Один из таких друзей сидел у него в кабинете. Они пили кофе с коньяком и разговаривали «за жизнь». Друга Медведева звали Аркадий Соколовский. Начинали они когда-то инженерами на одном заводе, потом Аркадий ушел в кооператив во времена горбачевской перестройки, а в 1991-м открыл свое дело — у него было несколько оптовых баз по торговле спиртным и сеть магазинов в городе.
— Вот, Лёша, ты и попал в эшелон власти, — посмеиваясь, сказал Аркадий, — кто бы мог подумать тогда, двадцать лет назад.
— Не эшелон, Аркаша, а этаж власти. Этаж, можно сказать, полуподвальный, цокольный. Но по ступенькам, которые ведут наверх, я думаю, мне хода нет.
— А что так?
— Сомневаюсь, что буду где-то ко двору на верхних этажах. Ты же меня знаешь, я как Ельцин в молодости, могу правду-матку в глаза врезать. А сейчас это не приветствуется. Сейчас только в мемуарах пишут, какие раньше все были смелые, отчаянные — не боялись ЦК, могли КГБ послать куда подальше. Борцы за справедливость! Ну, да ладно, что это я разговорился, словно на предвыборном митинге. Как у тебя идут дела, какие проблемы?