- Соображаешь, - резонно заметил Зотов.
- Но если ты прав, получается, что Каширину и тебя как нелегального специалиста в психиатрии мне подставили. Но зачем? Подкинуть новое направление для расследования или, наоборот, отвлечь от основного?
- А может, скомпрометировать тебя. А пока разбираются, в чем суть, провернуть свои штучки. Видно, ты наступаешь им на пятки.
Валентин повел бровями и задумчиво произнес:
- И все-таки мне кажется, что они допустили промах, а затем попытались его исправить, убив овчарку и Каширина, хотя… Так ошибки не исправляют. Кто-то упорно пытается навести нас на определенный след, вполне вероятно, ложный.
- Во всех случаях в Ялту лететь надо.
- Это однозначно.
Так же, как и его друг, Корнеев не верил в случайности. Опыт оперативной работы неоднократно доказывал, что случайность есть проявление закономерности.
Валентин хорошо знал Дмитрия. Несмотря на все положительные качества тот не отличался быстротой мышления, абстрактным видением ситуации и возможностью предсказывать действия противника на несколько ходов вперед. Дмитрий был отличным работником, но только из-за этого не переводят с кабинетной работы в «почтовом ящике» на оперативную, да еще в спецподразделение. Похоже, его размышления о своем участии в расследовании не лишены здравого смысла. Но тогда какую роль ему отводят? Кто за этим стоит? Орлов? Или ему это навязали сверху, и генерал вынужден был кинуть Зотова в группу Валентина?
Корнеев был рад оказаться с другом в одной упряжке, верил ему и знал, что в критической ситуации тот не подведет. Другое дело, если его пытаются использовать в качестве «слепого агента».
Выйдя из кафе, они отправились на Садовое кольцо, где жил Аристарх Иванович Суздальский.
Поднявшись на третий этаж, они подошли к мощным деревянным дверям и позвонили. Открыли не сразу. Дверь, внутри оказавшаяся, как потом выяснилось, стальной, слегка приоткрылась, натянув металлическую цепочку. В проеме показалась женщина преклонного возраста. Она спросила:
- Вам кого, молодые люди?
- Мы к Аристарху Ивановичу, - мягко улыбаясь, ответил Дмитрий.
- А его нет дома. Он уехал на симпозиум.
- Куда, если не секрет?
- А вы, собственно говоря, кто будете?
Зотов слегка замялся, решая, доставать удостоверение или нет, а затем произнес:
- Мы от Сергея Ивановича Мизина. Мне срочно надо встретиться с вашим мужем.
- Ах, вы от Сереженьки. Сразу бы так и сказали. - Лицо женщины прояснилось, но тем не менее дверь она не открыла. - Как у него дела?
- Все хорошо, большой ученый.
- Да-да, Сереженька всегда был самым способным учеником Аристарха Ивановича.
«И вашим, кажется, тоже», - подумал Зотов.
- А профессор сейчас в Женеве. Но вы не расстраивайтесь, он должен вернуться в середине августа.
- Ну что ж, тогда, если вы не возражаете, мы к вам еще заглянем.
- Сережины друзья - наши друзья, - улыбнулась женщина и закрыла дверь.
- Что-то не везет мне на свидания последнее время, - проворчал Зотов. - Но мне кажется, что Кудановаот меня никуда не денется.
- У меня тоже такое предчувствие.
8
Пересев в Ялте на «Икарус», Дмитрий через полчаса уже подъезжал к санаторию Министерства обороны.
На оперативной работе офицеры КГБ всегда имеют прикрытие в виде дополнительных удостоверений МВД или армейских. Поэтому, направляясь на юг, Зотов снова стал майором связи и опять сменил синие погоны на черные. Армейские офицеры не жаловали «полицию» и побаивались ее. А в планы Дмитрия не входило оставаться в одиночестве.
Главврач оказался человеком веселым и общительным. Он с удовольствием рассказал, где можно неплохо провести время в приятной компании, и, когда майор пожаловался на частые головные боли, обещал устроить специальные процедуры, используя для этого новейшую методику и аппаратуру.
«Случайно не ту, что я должен найти?» - подумал Дмитрий, мило улыбаясь доктору.
Процедуры решили начать с завтрашнего дня. Зотов не стал терять времени даром и пошел знакомиться с товарищами по палате. Новые приятели организовали праздничный стол в его честь, пригласили нескольких отдыхавших в санатории женщин, и к вечеру Дмитрий уже знал все местные сплетни о врачах и медсестрах.
«Интересно, - думал он, слушая болтовню собутыльников, - армейские офицеры и на службе такие разговорчивые, как на отдыхе, или это своеобразная реакция на долгое молчание от отпуска до отпуска? В таком состоянии они, пожалуй, и военные тайны начнут разбалтывать. Не зря наши агенты работают в местах отдыха».
На следующий день в десять часов Зотов уже принимал в процедурном кабинете первую порцию оздоровительного гипнотического сна. Ему нужно было ознакомиться с аппаратурой, а потому пожертвовать собой, хотя риск, пожалуй, был невелик: вряд ли его начали бы обрабатывать в первый же день. Обычно подобные сеансы проводят, лишь ознакомившись с психикой пациента и его индивидуальными особенностями.
До и после сеанса Дмитрий успел рассмотреть окружавшую его аппаратуру, но ничего заслуживающего внимания не обнаружил: вокруг стояли различные стимуляторы, массажеры и другое стандартное медицинское оборудование. И «гипнотизер», уложивший Зотова спать, похоже, был самым обычным.
«Но ведь кодирующую аппаратуру можно спрятать где угодно,- рассуждал майор по дороге на пляж.- В качестве передатчика, например, подойдет телевизор, и пациент вместе с потоком информации будет получать и порцию установок… Это уже просто паранойя какая-то. Я теперь что, до конца жизни должен всего бояться?!»
Ругая себя за чрезмерную подозрительность, он тем не менее знал, что его рассуждения - вовсе не бред психопата. Взять хотя бы 25-й кадр: На телевизионном экране кадры меняются с постоянной частотой 24 кадра в секунду, и человек воспринимает их осознанно. Если ввести еще один, он будет действовать прямо на подкорку, минуя сознательный уровень. Существовал даже специальный метод - «эффект 25-го кадра», который американцы успешно применяли, показывая рекламные ролики. С конца 50-х годов «25-й кадр» запретили на телевидении, но зато его вполне успешно использовали для подготовки спецагентов и дипломатов.
В палате было душно: запах табачного дыма смешался с устойчивым запахом перегара и пота. На столике стояли пустые и початые бутылки «андроповки» и закуска. Дмитрий и его новый знакомый, лейтенант спецназа Долгов, развалились в креслах и неторопливо беседовали о смысле жизни. Лейтенанту водка ударила в голову, но языком он ворочал исправно. И хотя мысли его постоянно путались и он часто повторялся, кое-что можно было понять.
Зотов же, как всегда, держался в форме: он умел пить не пьянея, а точнее, знал способ. Примерно за час до пьянки майор выпивал 50 граммов чистого спирта, и тогда во время застолья мог прикладываться наравне со всеми и в тоже время оставаться трезвым.
- Надоело, майор, все надоело! - хрипел лейтенант, опрокидывая очередной стакан и уже не закусывая. - Ненавижу и «духов», и своих тоже. Всех ненавижу!
- А своих-то почему? - удивился Дмитрий.
Лейтенант икнул и уставился на собеседника остекленевшими глазами.
- Ты знаешь, майор, что такое спецназ? - наконец спросил Долгов, опустив голову на руки, неподвижно лежавшие на столе.
- Знаю.
- А ты знаешь, зачем мы находимся в Афгане?
- Догадываюсь.
- Думаешь, для спецзаданий? Не-ет… - Он замотал головой и поднял мокрое от пота лицо. - Спецзадания тоже бывают разные. Например, увозить в горы оружие, оставлять его там, зная, что его заберут «духи» и будут потом им же убивать нас.
- Постой, - перебил его Дмитрий, - что значит «оставлять оружие»? Ты уверен, что потом его забирали душманы?
- Димон, да я сам со своим разведчиком проследил за одним таким грузом, а когда сообщил об этом комбату, он меня чуть под расстрел не отдал. И отдал бы, не накрой его этим же вечером нашей же ракетой. После той переделки из всей роты в живых остались я и пара бойцов. А разведчика моего ротный успел отправить на задание, из которого не возвращаются. Они всех «стариков», собирающихся на дембель, посылали на верную смерть, чтобы убрать свидетелей руками душманов. А то вдруг в Союзе кто-нибудь из парней разговорится. Я тоже случайно тут оказался. Был ранен, а в госпиталь неожиданно московская проверка нагрянула. Ну, меня как героя отправили долечиваться на родину, а затем по путевке сюда. Обратно в этот ад не хочу. Если снова направят в Афган, я лучше на первой же мине подорвусь.