— С чего вы взяли, что я эксперт в деньгах? О деньгах вам гораздо лучше и больше расскажут господа Хаавельмо и Алле[89].
Он сморщился так, будто наступил в коровью лепешку:
— Зак, ну что вы как ребенок? Что за ревность? Эти господа — теоретики. Я не знаком с трудами месье Алле, но вот статьи Хаавельмо я читал. Это не знания о деньгах. Это чистая математика и, если говорить еще более точно — статистика с теорией вероятности. А они имеют к деньгам такое же отношение, как компрессы из мышиного помета к излечению подагры. Вроде бы помогает, но никто не может сказать почему. Для практической экономики не нужны интегралы и логарифмы, достаточно простых арифметических действий. А эти господа ни одной мысли не родят, предварительно чего-нибудь не продифференцировав. Это теоретики. А меня жизнь научила тому, что верить теоретикам нельзя, ведь никто кроме них не склонен так настойчиво выдавать желаемое за действительное. И здесь нет никого лучше вас. Если отбросить подозрения в колдовстве и проданной дьяволу душе, то вы — лучший эксперт в области быстрейшего обогащения и распоряжения деньгами. Понимаете?
— Наверное. Думаю, что понимаю. Но тогда вам стоило бы обратиться к господину Лоусону[90]? Вот уж кто дока в денежных делах.
— Нет, Зак, этот толстяк[91] вам в подметки не годится. Ведь он не смог сколотить состояние за считанные годы? Все, чего он добился — небольшое улучшение статистики и распродажа государственной собственности всяким доброхотам вроде присутствовавшего здесь сэра Мортимера. Но безработица опять начинает расти, а инфляция становится неуправляемой. К тому же сэр Алан Уолтерс[92], хоть и оказался уже на улице, но своего желания скинуть старину Найджела не утратил. Любезные враги до гробовой доски. Дни Лоусона в Казначействе сочтены. На замену ему поставят Мейджора, это вопрос решенный.
— Джона Мейджора? Министра иностранных дел?
— Верно. Я вам все это рассказываю, потому что через неделю оно перестанет быть тайной. Я не должен бы вам этого говорить, но у нас ведь доверительная беседа? Акции нашей Железной леди стремительно падают и в электорате и в партии. Требуется новая кровь и Мейджор хорошо подходит на эту роль. Из него получится хороший Премьер в будущем.
— Он же в должности главы Форейн-офиса всего лишь три месяца? Зачем дергать людей? Не понимаю.
— Вот и хорошо, — заключил мистер Браун, расстегивая верхнюю пуговицу на сорочке. — Оставьте политику политикам, а себе оставьте то, в чем вы разбираетесь лучше всех других. Итак, поговорим о том, в чем вы разбираетесь. Но прежде я хотел бы вас поздравить с успехом в вашей андоррской авантюре. Это большая удача и вы смогли нас всех удивить. Королева даже попросила провести оценку ее состояния, чтобы избежать глупого положения, когда, я цитирую: «мистер Майнце купит у Англии мой трон и корону и вышвырнет меня на улицу». Это шутка.
— Спасибо. Я тронут.
— Не принимайте близко к сердцу. Это действительно всего лишь шутка. Для полноправного присутствия в клубе европейских монархов вам нужно будет дождаться восхождения на престол как минимум своего правнука, ведь только поколения при власти делают из обычного человека настоящего лорда. Не обижайтесь. Но для африканских королей или ближневосточных шейхов вы теперь обладаете достаточным весом, чтобы с вами считаться и без ваших денег.
Я усмехнулся:
— Нужно будет воспользоваться. Как-то упустил я из виду настроения саудитов.
— Зато не упустили настроения в Москве.
— Что вы имеете в виду?
— Вашу повышенную активность в России. Что это? Бескорыстная помощь или вы надеетесь урвать кусок пирога побольше? Газеты, фонды, золото, платина — какова конечная цель ваших вложений?
— А почему вас беспокоят мои вложения?
— Королева недовольна. Мы прекрасно понимаем, что ваша Андорра не в состоянии проглотить денег больше чем пятьсот миллионов в год. Да и тех будет многовато. Вам приходится искать новые рынки. Но почему Россия? Зачем вы ограничиваете ее внешнюю торговлю? Ведь я прекрасно знаю, что это вы настояли на поставках южноамериканских продуктов в обмен на нефть и химическую продукцию через вашу же компанию Glencore. Вы ограничили выход на внешний рынок их хозяйствующих субъектов и закупаете их складские запасы вдвое дороже, чем они сами были готовы продавать. Зачем вам это? Почему бы вам не осчастливить инвестициями приютившую вас страну?
Меня начинал бесить этот разговор. Мне понятно его желание держать под контролем и в ближайшей доступности любое мало-мальски значимое состояние, но настолько сильно давить на меня? Да пошел ты, ублюдочный лорд! Но жестко я отвечать не стану.
90
Лоусон Найджел — министр финансов в кабинете М. Тэтчер. Английский «Чубайс». Это он проводил приватизацию в Британии, боролся с безработицей и инфляцией. Итогом стал кратковременный (1988–1989) Lowson Boom, вызвавший быстрое сокращение безработицы вдвое, но спровоцировавший инфляцию с 3-х до 8-ми %%, а потом и до 15 и даже до 18 %, а потом и безработица вернулась к прежнему уровню. Это происходило в Великобритании конца правления Тэтчер. «Триумф» школы монетаристов. Все наши Гайдары и Чубайсы прекрасно знали о методах Лоусона и производимом эффекте, но предложить ничего умного не смогли. Светочи экономической мысли. Плохим танцорам известно что мешает.
91
Толстяк Найджел — при росте 178 см, Лоусон весил больше 105 кг и после выхода в отставку занялся похудением, сбросил 30 кг, написал об этом книгу и в Британии определенную известность получила «Диета Лоусона».
92
Сэр Алан Уолтерс — советник по экономике у М. Тэтчер, вице-президент страхового гиганта AIG. Находился в постоянной и жесткой конфронтации с Лоусоном.