— Знаешь, отец, я верю Серому. Верю в то, что сейчас не стоит вмешиваться. Как говорили большевики: "чем хуже — тем лучше". Все будет решаться на Съезде народных депутатов в следующем году. Пусть выберут себе нормального Президента, пусть до тех пор попробуют настоящей дикой демократии. Нужно избавить страну от одной партии, решающей все, в которой у руля давно уже не самые достойные люди, а полуобразованные аппаратчики, бюрократы и предатели. Как только власть хотя бы на бумаге окажется в руках народа, а не партийных бонз — только тогда можно будет что-то делать.
— Это не правильно, — грустно сказал отец. — Неправильно мочь и не делать ничего, чтобы людям стало легче. Когда он наступит, ваш час? Ты уверен, что уже не будет поздно? Если все такими же темпами будет двигаться дальше, то через пару лет спасать будет просто некого.
Вот же, гуманист. Он во многом прав, но лезть в Союз сейчас с политическими требованиями — это насторожить тех, кто играет против нас. И тогда то немногое, что удалось сделать, окончательно канет в лету.
— Я не пойму, что ты предлагаешь? Поехать в Москву, захватить Кремль и перестрелять плохих руководителей? Что я могу сделать? Серый выдал Горбачеву кредит. Послал добрых советников, которые убедят Михаила Сергеевича, Егора Кузьмича и Николая Ивановича взять еще, да побольше. И если никто не помешает, то уже к концу этого года товарищи из Политбюро будут так опутаны долгами, что не слушать своих кредиторов просто не смогут. Думаю, он уже держит его за какое-нибудь трепетное место. Егор Кузьмич вон мотается по Штатам от Западного побережья до Восточного, учит глупых американских студентов основам научного коммунизма и невдомек самому эффективному управленцу в истории Сибири, что на самом деле изучают его, а не какой-то коммунизм, теоретическим основам которого иные из слушателей способны сами поучить дорогого Егора Кузьмича. Он обзаводится друзьями, контактами. И ему добрые друзья, изучившие его повадки, грешки и предпочтения, будут давать "умные" советы в такой форме, что отказать он не сможет. Психологически не сможет. Да ты, пап, должен лучше меня знать, как это делается. Да и Михаилу Сергеевичу вряд ли будет позволено стать Президентом СССР. На этом посту слабым людям не место. Год-два, этот человек сделает свое мерзкое дело и все нормализуется. Я в это верю.
Отец долго смотрел на свои руки и молчал, потом поднял голову и заговорил:
— Ладно, забыли. Я просто расстроился после этих статей. Этот разговор был нужен. Ты говорил о вере. Вера — это отлично, Захар. Но не верой одной живем. Ты спрашиваешь, что ты можешь сделать? Я тебе скажу, Захар. Нужны деньги, Захар. У советских госбанков отобрали монополию на финансовые операции и теперь ими занимаются все кому не лень. Я видел один из таких банков при комитете комсомола: деньгами завалена целая комната с картонной дверью, инкассаторы ездят с мешками налички в троллейбусах, а кредитные договора пишутся на обрывках салфеток. А директор банка, бывший второй секретарь горкома комсомола, разъезжает по городу на трехлетнем "Мерседесе" и разбрасывается деньгами в ночных кабаках. И почти за каждым таким директором уже стоит какой-нибудь вор с тридцатилетним стажем отсидки. Таких банков еще немного, но нельзя дать им размножиться. Страна стремительно криминализируется. И если это не прекратить сейчас, в зародыше, то потом они вас или ваших людей просто перебьют, когда почувствуют с вашей стороны угрозу своим капиталам. Для них нет никаких запретов, пойми это. И нет времени ждать предстоящий Съезд, потому что все происходит уже сейчас.
— Понятно, — вздохнул я, потому что все это была правда. — Ты что-то придумал?
— Подумай сам, Захар. Вряд ли существование этих недобанков станет главной угрозой стране в ближайшие годы, но позволить им вырасти во что-то серьезное было бы, с нашей стороны, крайне неосмотрительно. Это сейчас они беспомощные, но если от них будет что-то зависеть, они выжмут страну досуха. За прошлый год таких банков открыто двадцать пять штук и как-то повлиять на финансы страны они еще не в силах. Это хорошо. Но они становятся рассадником дикого капитализма. И это отвратительно. А страна реально задыхается от недостаточного финансирования. Все настолько формализовано и бюрократизировано, что на местах у директоров госбанков нет никаких прав, кроме отправки запроса в Центральный офис Госбанка. Пятерка спецбанков обращается в Госбанк по любому поводу и получить у них кредит какому-нибудь честному ресторатору можно только через Москву. Чья-то голова придумала создать кооперативные, коммерческие банки. Мысль не самая плохая, но банки должны быть банками, а ссудо-сберегательные кассы — кассами. А нынешние советские коммерческие банки по своей сути и размерам — кассы взаимопомощи. У меня в клинике такая черная касса была. С каждой получки сбрасывались всем коллективом по двадцать рублей и отдавали банк двум очередникам пополам. Каждые два года кто-то получал однажды почти тысячу рублей сверх зарплаты и все были довольны. Так и в Союзе сейчас: масштабы мизерные, но все делают вид, что нашли способ реанимировать экономику. Первый коммерческий банк в Чимкенте — Союзбанк был создан всего за пятьсот тысяч рублей. Кооператоры продали три машины лука и сделали банк! Второй — в Ленинграде "Патент". Но этот хоть специалистами зарегистрирован. Правда, специалистами советской школы, но хоть так. Сейчас полмиллиона рублей — пороговая сумма для открытия банка. Пятьдесят машин "Жигули" восьмой модели, если брать их с рук. Это — банк? Это просто финансовый кооператив. Представляешь, на каком уровне тамошний банкинг? Правил нет, инструкции написаны дилетантами, требования смешные.
С ума сойти, банк за пятьсот тысяч рублей, возможно ли это? Это уровень удачливых карточных шулеров, а не серьезных людей.
— Нет, — честно сознался я. — не представляю. Детский сад какой-то. И что они смогут прокредитовать с такими деньгами? Десяток кафе-мороженых?
— Не знаю. Самое важное для них — доступ к государственным деньгам. Банку с капиталом в пятьсот тысяч государство выдает кредит в пять миллионов запросто. Эти деньги от Госбанка или какого-нибудь Жилсоцбанка они получают под три процента! Максимум за пять. Хотя даже журнал "Вопросы экономики" оценивает имеющуюся инфляцию в восемь с половиной процентов! Это просто раскидывание денег в руки любого, кто согласен их взять. Один ловкий товарищ, некто Михаил Зотов, Председатель правления Промстройбанка, учредил сразу три таких заведения — два в Ленинграде и один в Москве! А регистрацию провел прямо на правлении своего Промстройбанка. В России сейчас создать банк — как высморкаться. Думаю, нужно поднять планку для новых коммерческих советских банков. Скажем, если Козлов со товарищи протащит через Совмин решение о стоимости банковской лицензии в десять миллионов долларов, не думаю, что найдется много такого уровня капиталистов в стране. СА если найдутся, то у ребят из ОБХСС появится полное право спросить — откуда деньги? С Егоровым, я думаю, удастся договориться. Он хоть и завзятый рыночник на словах, но возиться со всякой мелочевкой вряд ли захочет. И прекрасно понимает, что за люди стоят за теми деньгами.
— Десять миллионов — слишком круто, — я стал привычно торговаться. — Одного будет достаточно. Там и столько денег ни у кого нет. Твоя идея состоит в том, чтобы создать сеть абсолютно независимых от меня нормальных банков с собственным капиталом? Сжить со свету тамошние самоделки и принести дикарям свет цивилизации? А потом, когда все устаканится, продать в честные руки?
— Ну да, что-то вроде того, — отец вытер белоснежной манжетой сорочки выступивший на лбу пот.
— Мне нравится идея. Но насколько я понимаю, иностранным банкам путь в Союз заказан?
— Учредителями могут выступить те же кооперативы, совместные предприятия, частные лица. Это не проблема. Верных людей всегда можно найти. Вопрос только в том, как и чем их контролировать. А вот это я умею делать лучше многих.
— Хорошо. Сотню миллионов наличкой я под это безобразие выделю. Сто банков на какое-то время закроют вопрос с финансированием частного сектора. Только у меня есть два условия: первое никакого кредитования околозаводским кооперативам и второе — работать честно и прозрачно. Тех возможностей, которые дает обычный банкинг, более чем достаточно для честного человека. Подбор людей, организация процесса и проталкивание решения Совмина — за тобой. Было бы отлично, если к Съезду в стране не осталось криминализированных банков. Но это как получится. Думаю, полезным будет содействие в этом процессе тех НИИ, которые принимают участие в наших программах. Лишним точно не будет. И тогда самодельным банкам быстро придет закономерный конец. Совсем изжить их со свету не выйдет, но если у них будет реальная сильная конкуренция, то останется таких немного. Да, сотня банков — это то, что надо!