— Да, Ваша Светлость, именно так, — кажется, этот старичок очень важная персона с герцогским титулом, не меньше. — Госпожа премьер-министр и ее кабинет планируют расходы на ближайшие пять лет из расчета по восемь миллиардов фунтов в год. Половину из которых возьмет на себя Правительство. От вас нам было бы достаточно получить гарантии еще на два миллиарда ежегодно и оставшиеся деньги мы доберем размещением акций венчурной компании на биржах. По окончании нашей беседы каждый из вас получит исчерпывающие материалы по теме. С предполагаемыми графиками платежей, с расчетом дивидендов, роста стоимости акций фонда и тому подобной математики. Нам нужен ответ в этом месяце.
Я быстро прикинул, что для двенадцати собравшихся здесь человек затраты каждого на год при условии равных долей не превысят двухсот миллионов фунтов. За пять лет — почти миллиард. Не так дорого, как могло бы показаться. Ведь вся программа на пять лет — сорок миллиардов! Большие деньги. И каждому за такое достанется по два процента. Впрочем, никто не запрещает прикупить акций на открытом рынке, повысив, таким образом, свой вклад и свои будущие дивиденды. Неплохие условия.
— Планируется взаимодействие с подобными центрами в Калифорнии, Москве, Токио, Сингапуре или это будет закрытый проект? — влез в дискуссию и я.
— Зак, мы все знаем вас как самого глобального из английских предпринимателей, самого разностороннего инвестора и отчаянного — назовем вещи своими именами — авантюриста, имеющего интересы повсюду — от Квебека до Йоханнесбурга. И мне понятен ваш вопрос, — задумчиво пропищал Браун. — У меня нет точного ответа. Но я убежден, что с нашими друзьями в Калифорнии и Сингапуре работа будет налажена. Что же касается русских и японцев — в этом уверенности нет. Что произойдет в Москве в ближайшее время — нам пока неясно и делать в таких условиях долгосрочные прогнозы просто глупо. В Москве пока что нет ничего подобного, они тоже в самом начале пути. А ставить на отстающую лошадь может оказаться накладно. Насколько я знаю, ваше участие в русских проектах тоже пока невелико? Миллионов сто и то, в основном, в русском золоте и связи? И это правильно — в России пока не так много мест, куда можно вложить капиталы.
Меня удивила его осведомленность. Но возражать я не стал — не хватало насторожить этого всезнайку, чтобы он выяснил еще и про банки и про много чего такого, о чем знать ему совсем не следовало.
— Вот видите, — продолжал Браун, — никто не хочет брать на себя все риски. А в нашем проекте предусмотрено большое участие государственных денег. И если случится утечка разработок или не дай бог капиталов в недружественную страну — полетят головы в кабинете. Лорд-казначей однозначно будет против всеобщей глобализации проекта. По крайней мере, на первых порах. Да и госпожа премьер-министр наверняка будет с ним согласна.
Ну, на первых порах и выход с вашей овечки будет — шерсти клок. Лет через пять, когда появятся результаты, можно будет вторично поднять вопрос. В любом случае, стоит поучаствовать в столь важном и полезном начинании — лишним не будет.
— Я согласен, — я поднял руку. — Мне не требуется время до конца месяца.
— Если в этом будет участвовать он, — из кресла, уместившего в себе обладателя итальянских туфель восьмого размера, в сторону араба вытянулась холеная рука, — я, пожалуй, постою в стороне.
— Сэр Роланд, — сморщился Браун, — вы не находите, что вашу вражду стоит оставить в прошлом?
— Я нахожу, что даже пребывание в одной комнате с этим господином вызывает у меня приступ астмы, — жестко ответил сэр Роланд.
Если я правильно сообразил, это был тот самый Роланд "Крошка" Роулинг, "хозяин Африки", подхвативший это звание из рук сэра Сесила Родса, многолетний глава Lonmin — горнодобывающей компании, специализирующейся на платине, золоте и палладии и всем остальном, что было в Африке, включая слоновую кость. А с недавних пор еще и хозяин авторитетного журнала The Observer. Лет пять назад он продал аль-Файеду и его братьям тридцать процентов огромного универмага Harrods, а шустрые египтяне быстренько выкупили оставшиеся семьдесят у других владельцев, хотя на эти акции имел давний прицел сам Роулинг. Там произошла какая-то мутная история, в которой каждый винил напарника-соперника, но сам желал предстать перед общественностью белым и пушистым. В общем, как цыгане уводят лошадей, так у бедолаги Роулинга увели из-под носа поставщика английской королевской семьи — самый дорогой в мире магазин, чему он был страшно не рад. И с тех пор между ними начались судебные тяжбы, не прекращавшиеся даже в Рождественские праздники. Рубились страшно и на свет вылезали очень неприглядные особенности их жизненных перипетий: "Крошка" Роулинг признался, что состоял недолго в "Гитлерюгенде", а чуть позже сожительствовал с женой делового партнера на протяжении девяти лет, но и Фаейд оказался не таким славным парнем, каким пытался выглядеть. Святоша-Муххамед несколько лет водил за нос правительство Гаити в лице диктатора Дювалье, вытягивая из него деньги на розыски нефти, и даже предъявлял ее своему "деловому партнеру", но чуть позже выяснилось, что эти пробы были обычной жженой патокой. В общем, грязи за обоими было безмерно. И кидались они ею друг в друга очень умело и расчетливо. Настоящая вендетта.
Араб недовольно сморщился, его лицо стало похожим на хорошо запеченное яблоко:
— Роланд, вы надоели всем хуже пронырливых газетчиков. У нас есть некоторый конфликт интересов, с ним разбираются наши адвокаты. Зачем нам самим портить нашу старую дружбу?
Друзья, надо же! Роулинг "по дружбе", предполагая будущие гешефты, протащил египтянина в Совет Директоров своей компании, ввел в английское общество, а тот вот так незатейливо "кинул" благодетеля.
Я осмотрелся внимательнее вокруг и подумал, что наверняка народ подобрался пестрый: у каждого было столько скелетов в бесчисленных шкафах, что любой английский обыватель был бы шокирован прошлым своих миллионеров. Но никто из присутствующих не удивился бы ни капли, узнав к примеру, что сидящий перед ними Закария Майнце в прошлом слыл весьма активным комсомольцем — здесь и не к такому привыкли. Разве что мистер Браун мог бы немного расстроиться.
— Я не стану ввязываться в дело, в котором воняет египтятиной! — известный своим вздорным нравом "Крошка" Роулинг вскочил на ноги, коротко кивнул мистеру Брауну и, уходя, громко хлопнул дверью.
— Жаль, — невозмутимо проблеял Браун. — Но отказ мистера Роулинга означает лишь, что ваши прибыли, джентльмены, окажутся выше ожидаемых. Ровно на его предполагаемую долю.
Это, надо полагать, "баба с возу — кобыле легче" в специфичных условиях.
Раздались сразу несколько голосов с малозначительными, на мой взгляд, вопросами, но мистер Браун очень внимательно отнесся к каждому из говоривших, посвятив целых полчаса ответам. Он объяснял обстоятельно, подробно и настолько непонятно, что у меня сложилось впечатление, что вся эта сцена — часть какого-то ритуала, вроде обмена верительными грамотами у дипломатов.
— Мистер Браун, — спросил его "индус", — скажите нам, какова в будущем проекте доля семьи, которую вы представляете?
— Вы, господин… э-е-е, Кушал, — вспомнил имя индуса Браун, — совершенно верно заметили, что интересы семьи, которую я здесь представляю, не могут быть отделены от этого проекта. Собственно, это ее проект и есть, ведь согласитесь, что очень немногие в этом мире обладают авторитетом, позволяющим собрать вас всех под одной крышей. Еще меньше людей могут позволить себе работать на перспективу с горизонтом в десять лет? Мои доверители вполне согласны ждать такой срок, как, думается, и вы. Что же касается доли, то она не будет меньшей, чем вклад самого крупного участника проекта из числа здесь собравшихся. Мы понимаем, что участие в проекте моих доверителей предоставляет остальным его участникам гарантии серьезности предприятия. Скорее всего, доля семьи будет выражена в предоставленной недвижимости, налоговых освобождениях и небольшая часть непосредственно деньгами. Предположительно личное участие сэра Чарльза составит от двух до пяти процентов. В первые пять лет. Потом все будет зависеть от результатов.