— Вот с такими парнями как этот Мэйси мы сможем одержать победу над любым противником. Будь он японцем, немцем, русским или даже марсианином. Лишь бы нам только не мешали делать нашу работу — сказал генерал, начальнику штаба, приступая к утверждению плана операции, которая в официальных документах отправленных президенту была обозначена как «Охота на лис». Название «Красный ноябрь» в этом случаи было недопустимым.
Суть этой операции состояла в нанесении мощного удара, который должен был полностью изменить положение на фронтах Китая в пользу американских союзников и тем самым подтолкнуть микадо к капитуляции. Офицеры штаба командующего разделились на две группы, которые с пеной у рта доказывали друг другу, куда именно следует нанести удар ядерной дубиной.
Первые стояли, что удар следует нанести в районе Сюйчжоу, с последующим выходом к городу Цзынань и захватом переправ через Хуанхэ. Этот вариант позволял приблизиться к Пекину, где находилась ставка японского командования войсками в Китае. Кроме этого войска Гоминдана получали возможность установления контроля над Шаньдунским полуостровом, где действовали разрозненные отряды 8 армии НАОК.
Ни американцы, Чан Кайши не хотели дать своим коммунистическим конкурентам, возможность поставить под свой контроль хотя бы часть, такой важной провинции как Шаньдун. Появление нового слоеного пирога разновластья на территории Китая, было недопустимо.
Сторонники второго варианта нисколько не отрицали важности Шаньдунского полуострова и выхода на дальние подступы к Пекину, но предлагали отложить это на потом. Куда более важным на их взгляд являлся разгром японских войск удерживавших часть Центрального Китая. Они предлагали нанести удар в районе города Кайфын и отрезать эту часть войск противника от остальной группировки.
— Заняв Цзынань, мы только обозначим угрозу для Пекина, но никак не уменьшим численность его защитников. Тогда как ударом на Кайфын, мы не только значительно уменьшим количество японских дивизий, но и нанесем сильный удар по их боевому духу и настрою. Японцы могут упорно сражаться, веря в свою окончательную победу, но поражение и пленение части их войск, заметно снизят их решимость продолжать войну — уверенно вещали представители второго варианта и после недолгого размышления, Макартур поддержал их.
— Нам надо как можно скорее заставит противника сдаться, а это можно сделать, только разгромив его армии, но никак не созданием угроз. Кроме этого, главная цель наступления на север должен быть не Пекин, а Тяньцзинь, с его портами. Заняв этот район, мы лишим японцев морского подвоза, аэродромов и серьезно осложним снабжение их войск — сказал свое золотое слово командующий, подводя черту под бурными прениями.
Все это было около недели, а теперь все было готово. Самолет Мэйси уже прилетел в Шанхай и ждал только приказа на взлет. Китайские генералы успели произвести необходимую переброску сил в район Кайфын, при этом главный упор был сделан на новые части, не знавших об опасных последствиях наступления в виде лучевой болезни.
— Что доносит воздушная разведка о действиях красных в районе Чжэнчжоу? Ничего не подозревают о нашем сюрпризе? — спросил Макартур у начальника штаба и получил положительный ответ.
— Конечно, нет. Сидят и ждут, когда он упадет им в руки — ответил тот, чем вызвал улыбку у командующего.
— Вот мы им и преподнесем подарок к их празднику. Передайте, чтобы начинали — молвил генерал, размашисто поставил подпись под приказом и колесо закрутилось.
Новоиспеченный подполковник не подвел своего благодетеля. Точно в назначенное время, его «Мэйфлауэр» точно вышел на цель и сбросил многотонную красотку «Нэнси».
По трудности и сложности задание, полученное Мэйси, мало чем отличалось от заданий тех парней, что бомбили Хиросиму и Нагасаки. Сброшенная на парашюте бомба должна была взорваться в воздухе над городом Кайфын и «Серебряная звезда» обещанная Макартуром была излишнем расточительством. Предшественник Мэйси получил за бомбежку в куда более трудных и опасных условиях лишь легионерский орден «Легиона Почета». В подобных действиях командующего явно присутствовал элемент предвзятости, но он был вполне объясним. Неудачу наступления китайцев под Чанша, Макартур в первую очередь связывал с неудачным сбросом бомбы на противника, что и отразилось в наградах.
В отличие от бомбардировки Чанша, при сбросе бомбы на Кайфын все совпало как нельзя лучше. Сам город представлял собой сочетание невысоких деревянных и глинобитных домов, с незначительным присутствием кирпичных многоэтажек и воздушный взрыв нанес максимальный урон.
Нестерпимо ярко вспыхнув в синем небе вторым солнцем, огненный шар обрушил на Кайфын всю свою ужасающую мощь. В момент взрыва стояла хорошая погода и все, что находилось в радиусе десяти километров, загорелось и запылало. Страшный, беспощадный огненный смерч в один момент заполонил город и словно оголодавший зверь, принялся пожирать все, до чего мог только дотянуться.
Мощные потоки воздуха, что устремились к стремительно растущему черному грибу, играючи раздули все, что только могло гореть и щедрой рукой разбросали в разные стороны огромный сноп из горящих искр и головешек. Гибельным дождем застучали они по домам, сараям и прочим строениям города, чтобы затем, превратившись в прожорливые языки пламени и проворно разбежаться в разные стороны.
От нестерпимого жара, порожденного взрывом бомбы, воды Желтой реки закипели. От её бурлящей поверхности поднялись густые облака горячего пара, несущие смерть и страдания всему живому.
Вместе с ярким светом, на город обрушилась ударная волна, сносящая все на своем пути. В радиусе трех километров от центра взрыва все было в сплошных руинах, независимо от качества и размера постройки.
Все, что не сгорело, было обращено в прах, одним могучим ударом. Так знаменитая Железная пагода, пережившая несколько землетрясений и наводнений, что обрушивались на Кайфын в течение нескольких столетий, не смогла противостоять натиску «Нэнси». Треснув от нестерпимой жары, она рухнула подобно легендарному колоссу, у которого оказались глиняные ноги.
В бывшей южной столице чжурчжэней люди гибли тысячами. Раздавленные, сожженные заживо огнем пожаров и задохнувшиеся от дыма и гари, они были только частью добычи всепожирающего чудища сотворенного руками великих ученых на деньги американских промышленников. Другие тысячи минных людей погибли спустя некоторое время от страшных ран, полученных при взрыве бомбы и невидимой радиации, пронзившей своими невидимыми лучами их тела.
Выпавшие вокруг города радиоактивные осадки с пылью и дождем, погубили все прилегающие к Кайфын земли. Они сделали их на долгие годы бесплодными, отравили местные ручьи и родники, малые реки и саму Хуанхэ.
От ядерного взрыва досталось и японским войскам, державшим оборону на южных подступах к городу. Многие из тех, кто находился в тылу, на долгое время лишились зрения от вспышки, получили ранения в результате ударной волны и подорвали здоровье от неудержимых потоков смертоносной радиации. Те же, кто располагался в передовых порядках обороны, испытали сильнейший шок от вида страшного черного гриба, что хищно взметнулся вверх над поверженным городом, а затем двинулся в их сторону.
Страшный и ужасный, в эти минуты он напоминал собой сказочного дракона, возникшего из ниоткуда, намериваясь уничтожить этих жалких человечков. У несчастных солдат не было сил побороть захлестнувший их пронизывающий страх, от созерцания этого завораживающего видения. Многие из солдат рассказывали, что в этот момент они ощущали себя маленькими никчемными тараканами, по воле судьбы, случайно оказавшиеся на пути могучего властелина.
Паника и отчаяние прочно сковали закаленных в боях японских самураев. Никто из них не знал, как далеко продвинется это мрачное черное облако, от которого за версту несло смертью. Пересохшими от страха губами они истово молились своим богам, прося их отвести в сторону эту страшную напасть. Нервы их были напряжены до придела. Достаточно было одного громкого крика, чтобы заставить их в страхе разбежаться. Стоит ли удивляться, что обрушившийся на их позиции огонь китайских пушек и последовавшая затем танковая атака легко достигли своей цели, и японская оборона была прорвана.