Примерно в таком же ключе, у Трумэна состоялся разговор и с генералом Макартуром. Гарри и раньше недолюбливал Макартура, а его попытка наложить лапу на атомное оружие всколыхнула старые обиды и легко их удвоила. Во время очередного разговора с командующим, Трумэн не дал ему возможность растекаться белкою по древу. Генерал только начал обосновывать необходимость нанесения новых ядерных ударов по врагу, как президент оборвал его.
— Я считаю, что предпринятые вами действия в Китае не принесли ожидаемого результата, генерал. Поэтому ни о каком наступлении на Пекин, тем более с применением ядерного оружия не может быть и речи. Вам все понятно?
— Но это не так, господин президент! — попытался возразить Макартур. — Благодаря нанесенным нами ударам, противник разгромлен и разгромлен в кратчайший срок. Осталось нанести последний удар и весь экспедиционный корпус врага будет разгромлен. А для этого мне необходимы атомные заряды, хотя бы один.
— В том, что противник в результате предпринятых вами действий разгромлен, не спорю. Однако хотелось бы напомнить, что главной целью ваших операций было не освобождение китайских провинций от японских войск, а принуждение микадо к капитуляции. А этого, насколько мне известно, вам достичь не удалось. Что же касается нехватки сил для нанесения последнего удара, то эта песня известна мне с первой мировой войны. Знаете ли, имел честь повоевать.
— Своим отказом от наступления на Пекин, вы упускаете возможность принудить японцев к капитуляции! — воскликнул Макартур и его слова были недалеки от истины. В случаи падения Пекина, японское правительство намеривалось начать с американцами и их союзниками переговоры, однако этого не случилось.
— Мне это не очевидно. Поэтому как ваш верховный главнокомандующий, властью данной мне народом Соединенных Штатов, приказываю вам прекратить всяческую подготовку наступления на Пекин. Оставьте Чан-Кайши минимум необходимого из воздушного прикрытия, а все остальное перебросьте на Окинаву, Нимитцу. Я очень надеюсь, что собранные в единый кулак самолеты помогут нашим войскам одержать победу на Кюсю — отчеканил Трумэн, вспомнив свои молодые годы в Европе, когда он командовал артиллерийской батареей.
— Вы совершаете большую ошибку, господин президент — попытался достучаться Макартур, но все было бесполезно. Президент ушел в глухую оборону своего мнения от неправильного.
— Возможно, но это никак не повлияет на отданный мною приказ.
— Своими действиями вы выражаете мне недоверие, и я буду вынужден просить вас об отставке — сказал Макартур и между собеседниками, возникла напряженная пауза. Трумэн понял, что своим нетерпящим возражения тоном он серьезно перегнул палку. Нужно было отступить, но при этом не потерять лица.
— Давайте не будем делать поспешных выводов, генерал. Ни о каком недоверии к вам как к командующему речи не идет. Комитет объединенных штабов высоко оценил ваши действия по применению ядерного оружия в боевых условиях. Все уверены, что полученный вами опыт очень пригодится на завершающем этапе «Даунфола».
— И все же мне не совсем понятно, зачем продолжать операцию «Даунфол», когда все можно решить одним ударом в Китае?
— Вы рассуждаете как истинный военный, тогда как в этом мире ещё есть и политика, некоторые аспекты которой я вынужден учитывать. Все ваши предложения по поводу завершения войны, я с удовольствием послушаю 6 декабря. Я надеюсь, что вы все правильно поняли, генерал.
Так при помощи кнута и пряника Трумэн закручивал сложную военно-политическую комбинацию, которая по его пониманию, должна была положить конец войне и вместе с этим доказать самостоятельность президента в принятии судьбоносных решений.
Тщательно готовясь к своему декабрьскому бенефису, американский президент посчитал, что будет совсем не лишним показать простому народу свою твердость и решительность. Покинув столицу Соединенных Штатов под громкие крики негодующей толпы, Трумэн решил извлечь определенную пользу из своего вынужденного бегства. Желая поменять минус на плюс, он велел объявить прессе, что намерен посетить передний край борьбы Америки с Японией.
Естественно, ни о каком посещении городов тихоокеанского побережья подвергшихся ударам ядерного и бактериологического оружия противника речь не шла и в помине. Президент Трумэн совсем не собирался утирать слезы калифорнийцам и произносить пламенную речь о возмездии на руинах Сан-Франциско или Лос-Анджелеса. Для этой цели он выбрал столицу штата Невада — Карсон-Сити.