Приезд спецуполномоченного, командиру любого ранга всегда сулил одни только неприятности. Это был непреложный закон армейских будней и потому у генерала сразу по прочтения телеграммы, неприятно засосало под ложечкой. Как говорится — плавали, знаем.
Нехорошие предчувствия ещё больше усилились через полчаса, когда в прибывшем к нему специальном представителе, Петров узнал хорошо ему знакомого по Парижу, особиста Андрея Шалашова. Его появление в черной кожаной куртке без наград и знаков различия, моментально убедило генерала, что дело принимает серьезный оборот. Просто так, Шалашов никогда бы к нему не приехал.
— Ты получил приказ о приведении бригады специального назначения в полную боевую готовность? — спросил Шалашов едва успев обменяться рукопожатием с Петровым.
— Так, точно, получил. Вот значит, как мы теперь называемся в высоких штабах — усмехнулся генерал, численность подчиненных которого было равно полторы дивизии.
— Не время скалить зубы товарищ генерал. Скоро будет совсем не до смеха, — буркнул особист. — В самое ближайшее время вам предстоит погрузиться на транспорты и всем гамузом отправиться за малую воду.
Для верности Шалашов кивнул головой в сторону пролива, снимая у генерала всякие сомнения, относительно скорого будущего его солдат.
— Такого приказа за подписью маршала Рокоссовского у меня нет, а без него я и шагу не сделаю — решительно заявил Петров, но особист не обратил внимания на его слова.
— Главное, что я тебе сказал, а бумажку с приказом получишь с минуты на минуту. В этом можешь не сомневаться, Москва так решила — особист ткнул пальцем вверх и от этого жеста, у Петрова похолодела душа.
Хорошо зная Шалашова по парижским делам, Петров ни секунды не усомнился в правдивости его слов. Подполковник зря слов на ветер не бросал и если он говорил о Москве, то приказ о высадке десанта было принято на уровне Генштаба или даже в самой Ставке.
— А кто будет прикрывать нас с моря? Бронекатера с эсминцами? — задал законный вопрос Петров и услышал огорошившее его известие.
— Ни с моря, ни с воздуха прикрытия не будет.
— Как не будет? Что моих ребят просто так отправят на верную смерть?! Ради создания видимости десанта или отвлечения внимания англичан от места главного удара?! Что у командования нет сил, что решили прибегнуть к тактике сорок второго года? — гневно воскликнул Петров и, зная его колючий характер, Шалашов принялся его успокаивать.
— Никто не собирается пускать твоих ребят в «мясорубку», Георгий. Я сам ещё всего толком не знаю, но одно знаю твердо. У нас есть трех часовое окно для преодоления этого чертового пролива. Сохранится ли оно, потом или закроется, не знаю. Твоя задача погрузить свою бригаду и переправиться на другой берег.
— А какова твоя роль в этом деле? Будешь контролировать исполнение приказа Москвы или у тебя на том берегу намечена встреча с важным агентом? — запрос был задан с большой долей сарказма, который каждый истинный армеец испытывал к работе представителей спецслужб на генном уровне.
— А вот это, вам товарищ Петров, знать пока не положено.
— Ясно — насмешливо протянул Георгий Владимирович, не ожидавший от особиста иного ответа.
Правдивость слов Шалашова была подтверждена ровно через пять минут, в телефонном разговоре с маршалом Рокоссовским. Генерал Петров получил приказ немедленно грузиться на имевшиеся в его распоряжении десантные баржи и паромы. Подавляющим числом это были трофейные, немецкие корабли, согнанные к побережью Булони по приказу командования. На них вот уже несколько дней, солдаты отрабатывали погрузку и высадку на берег условного противника.
Успехи в освоении этих элементов были налицо. Петров был доволен своими подчиненными, но был один существенный недостаток, не позволявший генералу полностью выполнить приказ маршала. Для ложного «булонского лагеря», командование предоставило десантных кораблей ровно для половины соединения генерала Петрова. Был ли это досадный просчет или большего количества кораблей у моряков не было, но факт оставался фактом. Одномоментно, генерал мог посадить на десантные транспорты чуть более двух полков, о чем он честно доложил маршалу.