— Принеси их, Линн, — сказала Лили, несмотря на протест Картера. — Посмотрим, нет ли среди них фотографий Фебы?
Линн схватила сынишку, и женщины направились в спальню Картера, как к себе домой. Картер поднял бутылку пива и взглянул на Фебу, словно спрашивая: «Ну что, счастлива?» Нет, она не была счастлива. Хотела заставить его подергаться, но вместо этого дергается сама!
Сойер встал.
— Надо приготовить бифштексы.
Картер вынул из холодильника блюдо с мясом, и мужчины вышли на задний двор, оставив Фебу в одиночестве. Она бессильно опустилась в кресло за столом, и, когда подвинула к себе стопку фотографий, у нее перехватило дыхание. Картер всегда был одаренным фотографом, но его мастерство возросло в десять раз. Даже в галереях, которые она посещала, ей приходилось видеть экспонаты худшего качества. Благодаря его пониманию цвета и композиции черно-белые фотографии выглядели произведениями искусства.
Во время их последнего свидания он сделал несколько снимков. А вдруг он уловил в ее глазах нечто такое, что она не хотела выставлять напоказ?
Женщины вернулись с толстым альбомом в кожаном переплете. Линн положила его в центр стола и открыла. Молодой человек, которого Феба когда-то любила, смотрел на нее с группового снимка, сделанного в компьютерной лаборатории.
Даже когда Картер был долговязым компьютерщиком, при виде его улыбки у Фебы слабели колени. Он был добр, мягок и вкрадчив.., в отличие от ее догматичного деда. Но Картер изменился. Нередко от жесткого блеска его глаз ей становилось не по себе.
Лили и Линн болтали, переворачивая страницы, но Феба не слышала их слов. Она вновь окунулась в прошлое, в то время, когда она любила и была несказанно счастлива.
Фебе не требовалось видеть даты, написанные под фотографиями четким почерком Картера, чтобы знать, когда она вошла в его жизнь. Самоуверенная поза говорила о том, что этот человек знает цену своей сексуальной привлекательности. Некоторые снимки она помнила, потому что делала их сама. К концу альбома по печальным глазам Картера она могла сказать, когда они расстались. На последней странице альбома Картер в форме морского пехотинца стоял между Сойером и Риком. Высокий и прямой, с суровым выражением лица.
— Странно, на этих фотографиях вас нет! Как долго вы встречались с Картером?
От вопроса Лили у Фебы внутри все оборвалось. Сознавать, что он уже вычеркнул все воспоминания о ней, было больно. Или он держит ее фотографии в другом месте.., вероятно, с интимными снимками?
— Несколько месяцев. Бабушка умерла в декабре, когда я училась на первом курсе. Я перевелась в другой университет, чтобы быть ближе к.., остальной семье. — Если эти женщины не знают о ее родстве с сенатором, что ж, пусть так и будет!
— Но теперь вы вернулись! — улыбнулась Линн. — Картеру нужна женщина, и очень славно, что после стольких лет вы снова ищете близости с ним.
— Нет, нет, вы не поняли! Я здесь не для того, чтобы возродить наши отношения!
Лили сощурилась:
— Тогда почему вы здесь?
— Просто так. Когда появится на свет ваш малыш, Лили?
— Что ей нужно? — спросил Сойер, кивнув в сторону балконных дверей, за которыми осталась Феба.
Картер перевернул бифштексы. Никто, кроме них с Фебой, не знает о сексуальных фотографиях. Он сделал Сойеру второй ключ от банковского сейфа и вручил его с особыми указаниями. Если бы Картер погиб на военной службе, Сойеру надлежало извлечь и сжечь конверт, не срывая печати.
— Ее дед готовится начать кампанию за президентское место. Феба работает в его команде.
Черт побери! Эмоции не входят в его план обольщения. Он выполнит все, не ставя под удар свое сердце. От сантиментов одни неприятности. Разбитое колено служит тому доказательством. Рик неприязненно фыркнул:
— Ты спятил? В последний раз, когда она тебя крутанула, ты поступил на службу в морскую пехоту. Тебе чертовски повезло, что тебя не убили по вине этой девицы. Отошли ее домой и забудь о ней. Ты слишком утомлен, чтобы мыслить трезво!
Сойер щелкнул пальцами.
— Погоди! Когда наши жены упомянули о фотоальбомах, Феба перепугалась до полусмерти. У тебя есть ее фотографии? Такие, которые она хотела бы получить?
Картер никогда не лгал своим друзьям, но кое-чего эти парни не понимали.
— Послушайте, она вернулась, и я по какой-то причине до сих пор нахожу ее привлекательной. Я собираюсь провести с ней некоторое время, а потом вычеркнуть из своей жизни. Это просто секс.
Рик затряс головой прежде, чем Картер замолчал.
— Никогда не зови женщину в постель, если собираешься расстаться с ней навсегда. Это не поможет. Поверь мне, она только еще глубже заберется тебе под кожу!
— Этого не произойдет. Отказавшись познакомиться с моими родителями, Феба показала свое отношение ко мне.
Сойер хлопнул Картера по спине.
— Ты играешь с огнем, Картер. Отпусти ее.
— Я выработал свою стратегию и знаю, что делаю!
Рик с жалостью взглянул на него.
— Нельзя рассматривать отношения с женщиной как военную игру.
— Я знаю, что делаю, — повторил Картер.
Обед стал настоящей мукой.
Феба с облегчением вздохнула, когда Картер вышел с кухни, чтобы проводить гостей. Она встала из-за стола и принялась загружать посудомоечную машину, пытаясь отогнать от себя беспредметные мысли, но мучительные вопросы все равно лезли в голову. Если бы они с Картером поженились после окончания университета, как собирались, были бы у них сейчас дети? Была бы у нее счастливая семейная жизнь вместо всепоглощающей карьеры и неудавшейся помолвки? Картер заставил ее выбирать между ним и дедом, а она никогда, никогда не повернулась бы спиной к дедушке!
По иронии судьбы теперь, когда успехи в бизнесе и его военное прошлое могли бы способствовать политической карьере Картера и порадовать ее деда, Феба его больше не хотела. Он слишком сильно ее обидел, и к тому же из-за него в ней стали появляться зачатки эгоизма, свойственного родителям Фебы. В течение девяти месяцев, проведенных с Картером, она была точно так же эгоистична и не думала о других.
Закрыв дверцу посудомоечной машины, она повернулась и заметила Картера, прислонившегося к дверному косяку. От его хищного взгляда по коже поползли мурашки.
Сидя за столом с друзьями Картера, Феба сделала очень важные выводы для себя. Нет, она не станет еще раз страстно влюбляться. Риск слишком велик. На самом деле ей хочется обрести безопасную пристань. Феба решила, вернувшись в Вашингтон, меньше работать и больше встречаться с мужчинами. Возможно, она примет первое же предложение, потому что очень страшно остаться одной. Ведь когда не станет дедушки, у нее больше никого не будет.
— Что тебе надо, Феба? — краткий вопрос Картера вернул ее в настоящее.
— Фотографии. Все. И негативы.
— Мы заключили сделку.
Она в отчаянии сжала кулаки.
— У меня нет времени на игры, а теперь, когда я знаю, что ты можешь воспроизвести наши интимные снимки во множестве экземпляров или размером с плакат, почему я должна тебе верить?
— Я давно мог это сделать. — Он отошел от двери и приблизился к ней. — Когда-то ты доверяла мне во всем.
Да, их любовь не знала границ, но боль от его предательства была столь же бездонна.
— Я больше не наивная девочка! На кон поставлена дедушкина кампания и моя карьера.
— Карьера, которая тебя не слишком интересует!
Услышав это меткое заявление, она вздохнула.
— Я этого никогда не говорила.
— А тебе и не надо было говорить. У тебя не горят глаза при разговоре о карьере.
Она обманула всех, в том числе и дедушку, но Картера — нет!
— Если честно, это не твое дело, а твоя сделка попахивает вымогательством.
— Вымогательство — это когда тебе еще и угрожают. Я не угрожаю тебе ничем, кроме воспоминаний. — Он провел кончиком пальцев над ее верхней губой. В глубине у Фебы заворочался червячок желания, а в подсознании забили тревожные колокола. — Чего ты боишься, Феба?