В первых числах, октября Касаку посетил небольшую контору своего друга финансиста Пиану, расположенную на улице Палма. Пиану был компаньоном Касаку в проводившихся им операциях по контрабанде валютой.
Этот Пиану и должен был переводить в филиал Римского банка в Генуе на счет № 433045 ежемесячно двадцать тысяч эскудо, что соответствовало по тогдашнему курсу шестистам тысячам лир. Задание доставлять финансисту взятые из кассы ПИДЕ двадцать тысяч эскудо было вменено в обязанность агенту ПИДЕ Алфреду Робалу.
Вспомним, что и Найа и Робалу входили в ту семерку курсантов-пидевцев, проходивших стажировку в лагере ЦРУ «Изолейшн», которые были завербованы Центральным разведывательным управлением США.
Таким образом, в первых числах октября второй секретарь посольства США в Португалии Гленвуд Матеус имел в своем распоряжении донесения трех осведомителей: Роша Касаку о проходивших в Риме переговорах, Амандиа Найа об открытии отдельной линии связи с римскими осведомителями и Робалу о полученном им поручении.
Досье на Делгадо, хранившееся в ЦРУ, пополнилось новыми материалами.
Здесь сделаем небольшое отступление и расскажем о небольшом эпизоде, происшедшем в лиссабонском аэропорту Портела. Когда Барбиери возвращался из Рима, почти одновременно прибыл другой рейс — английской авиационной компании из Лондона. Два сотрудника ПИДЕ, встречавшие начальство, обратили внимание на темнокожего мужчину, растерянно суетившегося около многочисленных сумок, пакетов и баулов, которые он, видимо, притащил из столицы Великобритании.
Сложив в беспорядочную кучу багаж, мужчина положил поверх него небольшую пластмассовую папочку и засеменил в дальний конец зала, где стояли тележки для перевозки вещей. Один из пидевцев, посмотрев вокруг и убедившись, что на него никто не обращает внимания, спокойно взял папку, быстро проверил содержимое, что-то вынул из нее и положил в карман, а папку вернул на свое место.
Смуглолицый путешественник нагрузил на тележку вещи и двинулся по направлению к таможне, а пидевцы, выйдя из зала прилета, отправились в расположенное неподалеку помещение, предназначенное для встреч высокопоставленных пассажиров.
На другое утро посольство Великобритании в Лиссабоне посетил английский подданный, выходец из Пакистана, проживавший в Джерси. Вашдео Кунданмала Мирпури, так звали посетителя, заявил консулу о пропаже паспорта. У пакистанца сохранились автомобильные права и другие документы, поэтому через несколько дней он уже имел в кармане новый английский паспорт, не подозревая, что старый паспорт за номером 83265, выданный в Джерси, «потерянный Мирпури где-то по дороге с аэродрома в отель», был заприходован и передан на хранение в сектор ПИДЕ, занимавшийся документацией.
В то время как «охотники» тщательно готовили ловушку для генерала, Умберто Делгадо пребывал в расстроенных чувствах из-за продолжительного молчания Мариу ди Карвалью.
В конце августа генерал был вынужден перебраться из Сан-Пауло снова в Рио-де-Жанейро, так как хозяин старой квартиры не пожелал продлевать контракта. В Рио-де-Жанейро Умберто Делгадо удалось снять жилище на пятом этаже дома 174 улицы Сенадор Вергейро. Эта квартира была расположена в том же районе, где генерал обитал в 1959 году после получения политического убежища в Бразилии.
Стараясь выяснить причину длительного молчания Мариу ди Карвалью, Делгадо шлет несколько писем Марии Пиа ди Браганса. В письме от 8 октября он просит ее: «Карвалью[9]: настоятельно прошу — разыщите его. Уже долгое время я не получаю никаких известий. Это очень странно».
Наконец 17 октября Мариу Карвалью дает о себе знать. Он сообщает об имевшихся у него трудностях и сомнениях, так как на письма, посылаемые им Умберто Делгадо, тот якобы не отвечал. «Кроме того, — писал Мариу Карвалью, — возникли подозрения, что за мной ведется слежка и вся корреспонденция, поступающая в мой адрес, просматривается, а часть изымается агентами итальянской полиции». В связи с этим он решил на время «прервать переписку, пока не будет полной уверенности в безопасности нового канала связи». Карвалью просит Делгадо в дальнейшем присылать письма на имя доктора Бизоньо, но не к нему домой, а на адрес профессора Сеччи, проживавшего в Риме на улице Спалланцани.
Получив после четырехмесячного перерыва первое известие от Мариу ди Карвалью, генерал воспрянул духом: как-никак, а объявился один из его лучших и преданнейших друзей, связь с которым он считал потерянной. Делгадо тут же отвечает Карвалью на его письмо от 17 октября. Обычно генерал начинал свои послания обращением: «Дорогой профессор», а на этот раз он пишет ему: «Дорогой единомышленник и друг».
В ПИДЕ стала поступать обширная информация от «Оливейры». На имя Барбиери посылались не только фотокопии писем Умберто Делгадо и отправляемых ему «Оливейрой». Мариу ди Карвалью снабжал каждую корреспонденцию комментариями, проигрывал различные варианты своих будущих посланий генералу, а также сообщал очень много данных, касавшихся деятельности антисалазаровских групп, имевшихся в Италии.
Руководство ПИДЕ очень высоко оценивало действия «Оливейры», убедившись, что затрачиваемые на него немалые суммы целиком оправданны.
В декабре 1962 года португальские политические эмигранты-антифашисты, проживающие в Западной Европе, пришли к выводу создать единую коалицию. С этой целью было решено созвать «конференцию антифашистских сил» и провести ее в конце года в Риме. Послали приглашение и Делгадо.
Генералу очень хотелось присутствовать на конференции, но он опять столкнулся с двумя старыми проблемами: отсутствием у него бразильского паспорта и невозможностью получить в Бразилии итальянскую визу. Тогда Делгадо решает направить в Рим в качестве своего представителя Мануэла Серториу.
Мануэл Серториу считал себя политическим эмигрантом, но дома, в Португалии, практически не принимал участия в антифашистском движении. Среди португальских политэмигрантов, находившихся в Бразилии, было широко распространено мнение, что Мануэл Серториу обладал повышенным чувством страха и страдал «медвежьей болезнью». Именно от страха этот «борец» однажды без всякой на то причины попросил убежища в одном из иностранных посольств, находившихся в Лиссабоне. Этот человек не представлял никакой опасности для салазаровского режима, и пидевцы с легкостью выдали разрешение на выезд Серториу в Бразилию, где он вскоре стал одним из самых близких генералу людей.
Примерно в восьми километрах к югу от Рима по дороге, ведущей к заливу Гаэта, в замке XVII века Кастель-Гандольфо находится летняя резиденция папы римского. Недалеко от нее расположено здание партийной школы Итальянской коммунистической партии, где с 28 по 30 декабря и проходила конференция португальских антифашистских сил, принявшая решение о создании «Патриотического фронта национального освобождения» (ПФНО).
Португальские антифашисты решили воспользоваться гостеприимством алжирских властей, давших согласие на пребывание в столице Алжира штаб-квартиры «Патриотического фронта национального освобождения». Таким образом центр португальской политической эмиграции перемещался в Алжир. Это давало ряд преимуществ, одно из которых заключалось в близости этой страны от Португалии.
Умберто Делгадо получил приветственное письмо от участников конференции и тексты принятых на ней документов. Он с удовольствием перечитывал строки, где говорилось о «мужественном руководителе оппозиции». В письмах к герцогине Марии Пиа генерал несколько раз упоминал о безрезультатных попытках получить паспорт и визу на въезд в Италию. Но чем могла ему помочь португальская эмигрантка, обладавшая лишь громким титулом, ничего не значащим для итальянских властей?
9 января Мариа Пиа отправляет Делгадо письмо, в котором пишет: «В Рио находится полковник Уолтерс из Соединенных Штатов Америки. У нас были с ним хорошие отношения, и он даже пытался ухаживать за мной. Если он замолвит хотя бы одно словечко, то вашему превосходительству немедленно выдадут паспорт и визу». Мариа Пиа считала, что Умберто Делгадо может воспользоваться ее советом, и на всякий случай написала также письмо Вернону Уолтерсу, где сообщила, что рекомендовала обратиться за помощью к полковнику Уолтерсу своему другу генералу Умберто Делгадо, который испытывает трудности в получении необходимых ему документов для выезда из Бразилии. «Я сказала ему, что вы, дорогой полковник, — писала герцогиня, — всесильны и для вас ничего не стоит оказать содействие моему другу генералу Умберто Делгадо. Помните, это тот самый генерал, у которого был сердечный припадок в аэропорту Фиумичино, где мы с вами случайно встретились в конце сентября 1961 года».