***
26.12.1932. Российская империя, Санкт-Петербург, Зимний дворец.
В этот раз совещание было официальным, с приглашением начальника генерального штаба. Начал министр иностранных дел: - Посол Франции в Берлине сообщил в Париж о намерении Германии в ближайшее время ввести части рейхсвера в Рур - доложил Шебеко. Поводом для этого послужат якобы имеющиеся случаи забастовок на заводах Рурской области. - Дипломатией уже ничего не решить - произнесла Ольга. Берлин не реагирует на ноты, там снова возомнили себя державой. Кроме того, эти слухи о готовящемся покушении в Марселе… - Это бандитизм и возмутительное нарушение международных договоров - реплика прозвучала скорее как констатация факта, нежели возмущенно, а Николай II тем же, безмятежным тоном поинтересовался: И что Париж? - Исходя из полученной информации, министр иностранных дел Франции намерен вручить своему британскому коллеге ноту, извещающую, что в случае нарушения Германией Локарнского договора, Франция немедленно объявит мобилизацию и введет в Рур свои войска. Париж запрашивает наше мнение. - Этот шаг Германии означает разрыв Версальского договора, не так ли? Наш ответ будет исходить прямо из этого: как держава, гарантировавшая Версальские соглашения, Россия готовы ввести войска. Позволить сейчас немцам любой шаг, направленный на восстановление старой мощи, означает подогреть их тягу к реваншу. Так и сообщите в Париж. Что у военных? - обернулся император к генерал-лейтенанту Лебедеву. - Войска готовы, ваше величество - отрапортовал начальник Генерального штаба. Благоволите взглянуть? - и он, перейдя к расстеленной на столе карте, указкой показал: Первая армия под командованием генерала от инфантерии Крымова наносит расходящиеся удары на северо-запад, имея целью выйти к Одеру и овладеть переправами. Сводная группа генерал-лейтенанта Шатилова двигается в направлении Кенигсберга и далее к Висле. После выполнения задач первого этапа, армия развивает наступление на Берлин и Гамбург, имея задачей оккупацию территории восточнее Эльбы. Вторая армия, командующий генерал-лейтенант Егорьев, наносит удар в направлении Дрездена и далее в северо-западном направлении параллельно восточному берегу Эльбы. - А французы? - Они наносят удар первой и второй армиями на Дортмунд и Франкфурт, и далее по расходящимся линиям на Гамбург и Лейпциг, с последующим выходом к Эльбе. Третья армия занимает Баварию. - Я, Павел Павлович, мыслю так, что развитие наступления до Эльбы не потребуется - заметил Николай. Мы ожидаем, что Берлин капитулирует после перехода границы. Но тем не менее… Сколько продлятся боевые действия, если немцы решат воевать? - У них нечем сопротивляться, ваше величество. Весь Рейхсвер сто тысяч человек, развертывание они не проводили. По оценкам генерального штаба, Берлин может быстро поставить в строй еще столько же за счет полиции и скрытых военных формирований, но это максимум. Безусловно, немецкие части прекрасно выучены, но и все. Они слабо вооружены, имеют недостаточно артиллерии и совсем не имеют танков и авиации. - А так называемые “партийные военизированные формирования”? - Это сброд. Недисциплинированный, невооруженный, и враждующий между собой. От них следует ожидать бандитских нападений на наши части, но к этому мы готовы. - Если немцы решат воевать, мы сокрушим Германию - подвела итог княгиня Ольга. В этот раз всерьез, с парадом победителей в Берлине. Противопоставить русско-французскому наступлению им нечего. - Ну что же, это тоже вариант - согласился император. Мы знаем, что британцы не станут вмешиваться в нашу операцию, это существенно облегчает дело. Единственное, что меня беспокоит, это упомянутые слухи о покушении на Барту. Константин Николаевич - он перевел взгляд на шефа жандармов. - Покушение - реальность - коротко доложил Глобачев. Более того, операция террористов уже началась. Французская полиция предпринимает все усилия, Корпус участвует в расследовании. Привлечены самые опытные офицеры, задействованы лучшие агенты. - Мы можем быть уверены, что Барту продолжит пребывание на посту председателя французского правительства после 30 декабря? - резко спросила Великая княгиня. Генерал на секунду заколебался, он знал, что террористы еще не обнаружены. Но сведения имелись на его взгляд достаточные, шансов на арест боевиков более чем хватало, поэтому он рискнул ответить утвердительно: - Безусловно, ваше высочество. - В таком случае - Николай чуть помедлил, взвесил про себя еще раз должные прозвучать слова, решение непростое, поворот истории, но отступать он не желал, и твердо закончил - армия должна быть готова перейти в наступление 8 января.
***
27.12.1932. Франция, Марсель.
Арест сорвался, в квартире названной Знаменским никого не оказалось. Оставив в квартире четырех местных сыщиков, они с Лепарком вышли на улицу. - Я посмотрю, как расставят людей вокруг - решил француз. Гумилев, ждите в машине, она на соседней улице. Возражать полковник не стал, пропустил вперед двух уходящих в ту же сторону филеров, и направился к авто. Пройдя пару домов, издали еще зацепил рассеянным на вид взглядом идущего навстречу по тротуару невидного, скромно одетого человека. “Медведь - мгновенно опознал жандарм. Не вовремя он…” Впрочем, причин для волнения покамест не наблюдалось - даже если когда-то подпольщик и видел портрет поэта в каком-нибудь издании, даже если знал, что литератор этот носит погоны определенного ведомства, узнать жандарма вот так, встретив мимоходом на улице, он не должен. К тому же за возвращающимся в неподходящий момент бомбистом уже шла развернувшаяся обратно давешняя пара агентов. Николай Степанович не меняя задумчивого вида, невозмутимо прошел мимо шагающего навстречу Горева, отметил его рыскающий, настороженный взгляд и небольшой саквояж в руке, спокойно повернул к ближайшему парадному, и тут марсельские филеры резко ускорили шаг. Чуть обернувшись, полковник заметил спину террориста, исчезающую в арке совсем не того дома, в котором тот квартировал. Узнал боевик полковника или просто почуял неладное, но, похоже, решил свернуть в первый попавшийся двор. Полицейские, пришли к такому же выводу. Переглянувшись, они почти бегом кинулись к подворотне. Уже не скрываясь, Гумилев развернулся, нащупал в кармане браунинг, и направился следом, обнаружив при этом бегущего с другого конца улицы Лепарка с еще парой сыщиков. В ту же секунду полковник похолодел. Он вспомнил. Саквояж. Он точно знал, что в нем - такие использовались еще эсерами, набитые взрывчаткой, чемоданчики становились бомбой, переносимой совершенно открыто. Николай Степанович бросил взгляд на вбегающих в арку агентов, выхватил пистолет и заорал во весь голос: - Назад!!! Они успели его услышать, но вряд ли успели понять, что им кричат. В этот момент, из подворотни вылетел тот самый саквояж и упал на асфальт. Гумилев прыгнул к парадному, едва успел вжаться между колонн украшавших вход, как прогремел взрыв. Полуоглушенный жандарм тут же выскочил из укрытия, рванулся вдоль стены, краем глаза отметил, два безнадежно искореженных тела на мостовой, добежав до угла, припал на колено, и резким движением заглянул в арку. Предосторожность оказалась не лишней, пуля свистнула прямо над головой, стоящий получил бы ее в грудь, вне всяких сомнений. “Маузер” - безошибочно определил контрразведчик. Любимое оружие “лесных братьев” Прибалтийских губерний и бойцов красногвардейского городского подполья, басмачей Средней Азии и китайских хунхузов. И жандармских Отдельных команд, в мятежные двадцатые маузер в деревянной кобуре стал отличительной чертой офицеров и унтеров этих подразделений. Среди сегодняшних террористов этот не принятый на вооружение ни одной армией мира, дальнобойный и мощный, но тяжелый и неудобный в городе пистолет таскали обычно самые опытные. Отдернув голову и выпрямившись, полковник посмотрел на уже подбежавшего и прижавшегося к углу напротив Лепарка, показал ему жестами, что боевик один, вооружен и опытен. Француз почесал нос, ткнул пальцем в Гумилева, затем поднял свободную руку вверх и сделал несколько “стреляющих” движений. “Ага - сообразил Николай Степанович. Ну попробуй”. Он не высовываясь поднял пистолет повыше, дождался, пока коллега припадет на колено, и дважды выстрелил, выставив оружие за угол. Андре в то же время высунулся из-за угла, но так же, как и сам Гумилев чуть ранее, услышал пулю прошедшую над головой и отдернулся обратно. Встав, он посмотрев на русского указательным пальцем очертил полукруг, после чего сложил пальцы в кукиш. “Оп-па - понял странный жест адресат. Подворотня, выходит, почему-то тупик? Это неплохо, но как его оттуда выковырять?” Сзади подбежали два сыщика из местных. Споро осмотревшись, они вежливо отодвинули Гумилева от арки, и то же самое сделали их коллеги с Лепарком. Встав по двое к каждому углу, один на колене, второй во весь рост, марсельцы живо обменялись непонятными стороннему наблюдателю знаками, после чего стоявшие на колене отработанными движениями нырнули вперед, выкатываясь по мостовой и стреляя в движении, стоявшие одновременно высунулись из-за углов, тоже открыв огонь. Горев успел выстрелить лишь один раз, пуля порвала рукав пиджака одного из катившихся по асфальту, и все закончилось. Двое сыщиков привычно рванулись в подворотню, лежавшие, спокойно поднялись, глянули в арку и закурили. В подворотню направились и приезжие. - Это Марсель - пояснил Николаю Степановичу по дороге Лепарк. Вотчина корсиканских банд, палят здесь часто, полиция тоже стреляет умело и без колебаний. А отстреливающихся живыми они не берут. Он показал на фургон, закрывающий дальний конец подворотни: - Вот. Бандит наверняка знал, что тут проход, но на то, что его перекроет, не рассчитывал. Случай… Разведчик подошел к валяющемуся за мусорным баком трупу, опустился на колени и быстро, умело обыскал покойника. Поднявшись, он снова обернулся к полковнику: - Гумилев, вы знаете, у нас труп без документов, который ничего не скажет. - Документы были в саквояже с бомбой - уверено отозвался жандарм. И если он носил что-то связанное с акцией, тоже. Они всегда так ходят, если что - улики сгорают вместе с преследователями. А часто и вместе с боевиком. - Фанатики чертовы - буркнул Андре. Кого нам теперь искать? - Бекаури или Инженера, на выбор. - Я боялся, что вы скажете именно это - усмехнулся подполковник Второго бюро. Не хотите добавить, где их искать? Кстати, здешние сыщики теперь нам помогут с куда большим усердием. - Да куда уж больше… Лепарк посмотрел на до сих пор неубранные с улицы трупы полицейских, и негромко выругался.
***
27.12.1932. Франция, Марсель. ФортSaint-Nicolas.
Вечером марсельская полиция начала большую облаву. Трясли все известные притоны, ночные бары, гостиницы, сдающиеся квартиры, выдергивали осведомителей и вели переговоры с главарями шаек. Результат к утру оказался нулевым. В крыле военной базы, где разместились приехавшие из Парижа контрразведчики, табачный дым плавал клубами, а почти не спавшие руководители поисков напряженно искали выход. - Они сидят где-то в городе - в который раз повторил шеф Второго бюро. Вчера Де ля Рок лично докладывал премьер-министру о готовящемся покушении. И получил совершенно недвусмысленный ответ: прибытие шаха отложено не будет, от положенной по протоколу встречи, поездки по городу и публичной речи Барту не откажется. А исключить покушение - дело его ведомства. - Они могут быть на судне в порту, на любой квартире сданной без документов, в пригороде - перечислил Лепарк. В город боевики выйдут, видимо только к проезду кортежа. - Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю - посоветовал генерал. А еще лучше, что с этим делать. - А пожалуй, monsieur Лепарк нашел ключевой пункт - задумчиво произнес Гумилев. Смотрите господа: мы не можем найти террористов, пока они не вылезут из своего логова, верно? Но на улицах наши шансы растут, фотографии Мельникова и Бекаури есть у каждого патрульного, их за ночь показали тысяче человек. Значит, нужно выманить их на улицу. Фон Коттен не зря считал Николая Степановича одним из лучших учеников. Мыслил полковник так же, как и начальник Охранного департамента, лучшая стратегия - спровоцировать противника на действия, тогда он открывается, тогда его видно и можно взять. - Что вы предлагаете - не понял Де ля Рок. Дать объявление в газетах, “просим господ бомбистов выйти и осмотреть достопримечательности Марселя?” - Откуда они получают информацию о распорядке встречи? - не обратил внимания на галльскую колкость Гумилев. Из газет? Слушают радиостанцию? - Из газет - сразу ответил Лепарк. Там печатали даже маршрут кортежа, французы любят встречать экзотических гостей, к тому же многие захотят посмотреть на премьера. Для Барту это неплохой повод увеличить число избирателей, так что все открыто. - В расписании визита могут в последний момент произойти изменения. Где это можно узнать? - В тех же газетах. - Террористы должны убедиться в отсутствии неожиданностей. Кто-то из них выйдет за прессой - понял генерал. Ну и что? Это может быть один из тех, кого мы не знаем. - Значит, надо внести изменения - закончил мысль жандарм. Тогда старший группы вынужден будет выйти на место, провести рекогносцировку. Исполнителям это не поручат, ведь у них, как мы знаем, два варианта покушения. В красном подполье не принято посвящать всех в подробности, план целиком знает только Инженер и возможно, Бекаури, если он не только техник. Останется ждать их в том месте, которое не входило в первоначальный маршрут. - Мы не сможем изменить путь следования делегации. Даже большую часть. - Мы и не будем. Но напечатать-то такой слух мы в состоянии? - Думаете, они на это клюнут? - скептически поинтересовался начальник французской разведки. - Они знают, что с Горевым что-то случилось. Для достоверности, стоит упомянуть в газете о том, что полиция опасается покушения. - Вы с ума сошли - пожал плечами Де ля Рок. За такое “упоминание” Барту разорвет меня на куски. - Если доживет - парировал Гумилев. А заявление можно будет опровергнуть, это не проблема. - Мой генерал, это неплохая мысль - осторожно заметил Лепарк. Мы накроем ложный маршрут филерами, а на газетные сплетни, если мы возьмем бандитов, плевать. - Попробуйте - подумав, неохотно кивнул генерал. Завтра последний день перед прибытием шаха, не будем упускать и такую возможность.