Штаб верховного главнокомандующего союзными экспедиционными силами, оценивая поле сражения в Нормандии, справедливо отмечал, что при наличии густой сети живых изгородей «наиболее трудной задачей на этой местности становится предотвращение медленного, но непрерывного продвижения противника путем просачивания». Немцы мастерски владели этой тактикой. Действуя небольшими группами в тылу, за передним краем союзников, они вынуждали их часть своих сил на флангах направлять в обратную сторону. Пехота союзников редко прибегала к этому приему и тем самым лишала себя важного способа продвижения вперед в условиях закрытой местности. Командиры союзных пехотных частей почти всегда полагались на наступление в составе батальона с двумя ротами впереди.
Эта тактика была слишком жесткой и шаблонной. Она не могла обеспечить поражение упорно обороняющегося противника. В конце июня в своем циркуляре командирам частей Монтгомери тщетно пытался убедить их проявлять больше гибкости. Он с сожалением говорил об укоренившейся привычке готовить солдат вести «нормальный бой». Он писал: «Эта тенденция крайне опасна, поскольку нет такого понятия, как «нормальный бой». Командиры на всех уровнях должны приспосабливать свои действия применительно к конкретным задачам, перед которыми они оказались». Этот вопрос коротко был проанализирован несколькими неделями раньше одним английским командиром корпуса в Италии.
Уничтожение противника, — отмечал он, — легко достигалось тогда, когда нам удавалось измотать его и держать в состоянии дезорганизации, которое выражалось в некоординированной обороне, в нехватке продовольствия, горючего и боеприпасов. У нас слишком сильно сказывалось отсутствие гибкости в методах, когда мы оказывались перед изменяющейся обстановкой. После шести недель маневренных боевых действий, в ходе которых усилия противника не выходили за пределы слабых контратак силами роты, мы все еще слишком много говорили об «опорных пунктах» и «уязвимости флангов».
Любопытно обратиться к немецким разведывательным сводкам того периода, как, например, к донесению из учебной танковой дивизии, в котором говорилось, что «успешный прорыв противником редко использовался для организации преследования. Если у нас поблизости находились некоторые подразделения для осуществления контратаки местного характера, то захваченная противником территория немедленно отвоевывалась обратно. К вечеру наступательные действия вражеской пехоты ограничиваются действиями небольших разведывательных патрулей». Немцы быстро разработали приемы удержания своего рубежа обороны с помощью только наблюдательных постов и тонкого заслона, держа свои основные силы в глубине с таким расчетом, чтобы их можно было бросить вперед, когда уйдут бомбардировщики противника. «Лучше всего атаковать англичан, которые очень чувствительны к ударам по флангам и не выносят ближнего боя, в тот наиболее сложный для них момент, когда им приходится вести бой без поддержки артиллерии». Такая же критическая оценка тактики союзников, что и высказанная офицерами штаба Роммеля в Нормандии, дается в одном из немецких донесений, полученных из Италии примерно в это же время:
Ведение боя американцами и англичанами, в общем, и целом снова отличалось исключительной методичностью. Редко использовались успехи местного характера… Английские наступающие соединения разделены на большое число штурмовых групп, возглавляемых офицерами. Сержанты редко были в курсе замысла боя, так что, если офицер выходил из строя, они не были в состоянии действовать в соответствии с общим планом. В результате в быстро изменяющейся обстановке младшие командиры проявляли недостаточную гибкость. Например, достигнув поставленной цели, противник не использует возможности для закрепления успеха и не начинает окапываться на случай обороны. Вывод: как можно больше охотиться за вражескими офицерами. Затем брать инициативу в свои руки.