«Мне приходилось принимать решительные меры по донесениям, которые начинают распространяться по поводу неадекватного качества наших танков, оснащения и т. д. по сравнению с немецкими… — писал Монтгомери Алану Бруку. — В тех случаях, когда делаются отрицательные комментарии по поводу английского оснащения, такие донесения, скорее всего, вызовут упадок морального духа и ослабление уверенности среди солдат. Будет доводиться до всех, что когда вооружение, имеющееся в нашем распоряжении, используется должным образом и тактика хорошая, то у нас не будет трудностей в нанесении поражения немцам».[162]
Монгтомери понимал, что было бы бесполезно, и даже крайне опасно позволить открыто говорить о недостатках оружия, имеющегося в его армиях, ибо не было надежды на их быстрое устранение. Сражение должно быть выиграно или проиграно с тем оружием, которое союзники могут вручить своим солдатам. Показательно, что американцы были менее склонны умалчивать о технологических недостатках своего оружия. 3-го июля Эйзенхауэр официально жаловался военному министерству США на, недостатки у многих видов оружия, имеющегося в его войсках, после совещания во Франции, на котором «от Монти и Брука Эйзенхауэр узнал, что наши противотанковые средства и наши 76-мм пушки на «Шерманах» не в состоянии поражать «Пантер» и «Тигров»». Генерал Джеймс Гэвин, командир американской 82-й воздушно-десантной дивизии, описал, как его солдаты впервые поняли это в Италии:
Годами нам твердили, что наше оружие превосходит любое оружие, с которым мы встретимся. Прежде всего мы были солдаты из самой высокоразвитой индустриально и богатейшей страны на земле. Однако эта самая убежденность в нашей передовой технологии многих привела к уверенности, что уже одна технология выигрывает сражения — больше делалось ударение на победу через авиационную мощь, чем победу через лучшую пехоту… Наши проблемы очень часто проистекали от недостатка воображения, если не от недостатка ума у тех, кто был ответствен за разработку пехотного оружия.[163]
У американцев действительно была отличная полуавтоматическая винтовка «Гаранд», а у англичан — адекватная ей затворная винтовка «Ли-Энфилд». Однако на европейском поле боя, как увидели командиры, солдаты редко стреляли из своих винтовок. Они не нуждались в особой точности, когда стреляли, ибо редко могли различать цель. Американское исследование показало, что во многих полках только 15 процентов стрелков использовали свое оружие в конкретном бою. Что имело значение, так это вес залпа, чтобы подвергать поле боя массированному удару. Для этой цели у немцев имелись превосходные пулеметы MG-34 и MG-42, известные у союзников как пулеметы «Шпандау», с их сказочной скорострельностью, оставляющие далеко позади английский пулемет «Брен» и американский легкий пулемет «Бар». Немецкий пулемет MG-42 имел скорострельность 1200 выстрелов в минуту против 500 выстрелов у английского «Брена», и его огонь оказывал серьезное деморализующее воздействие на солдат, шедших против него. В немецкой пехотной роте имелось 16 таких пулеметов по сравнению с 9 английскими и 11 американскими, хотя тяжелые пулеметы «Виккерс» и «Браунинг» в ротах поддержки несколько изменяли общий баланс.