Американцы с раздражением восприняли назначение англичан на все три основных поста в операции «Оверлорд»: Монтгомери — на суше, Рамсея — на море, Ли-Меллори — в воздухе. И еще один англичанин, главный маршал авиации Артур Теддер, займет пост заместителя верховного главнокомандующего — признание исключительной важности роли авиации при вторжении. Эйзенхауэр быстро понял, что его затруднения как верховного главнокомандующего в операции «Оверлорд» будут более значительными, чем при осуществлении операции «Торч», не просто в силу масштабов вторжения в Нормандию, а потому, что, как отмечал он в записке, в Северной Африке «мы были тогда вовлечены в отчаянную борьбу и каждый мог видеть смысл и необходимость полного единства. Ответ также частично находится в том факте, что те три человека (его заместители на Средиземноморском театре) были люди очень крупного масштаба, в то время как два моих нынешних командующих, хотя и весьма способных, являются несколько ритуалистичными по своим взглядам и нуждаются в очень существенной переориентации для успешного руководства войсками в складывающихся условиях войны в Западной Европе». Здесь Эйзенхауэр имел в виду Рамсея и Ли-Меллори, но он также хотел иметь Александера вместо Монтгомери на посту командующего сухопутными силами.
Это был последний случай в ходе войны, когда английские офицеры добились такой степени власти над американцами, а американцы преклонялись перед английским опытом и якобы их большей военной мудростью. Это была ирония, ибо вторжение являлось преимущественно американским предприятием, отражавшим американскую готовность к решительной схватке с противником, которую английские лидеры так долго пытались откладывать. Однако для английского народа куда больше, чем для американского, это вторжение представляло собой как бы второе рождение, расплату за все те унижения и поражения, которые они вынесли с 1939 года. Здесь наконец английская армия получала возможность взять реванш за катастрофу у Дюнкерка: дать сражение, чтобы нанести крупное поражение немецкой армии на северо-западе Европы.
Глава 2 Приготовления
Генерал Омар Брэдли, назначенный командующим американской 1-й армией в северо-западной Европе, но еще не вступивший в должность, холодным осенним утром в сентябре 1943 года прибыл в Англию, чтобы приступить к исполнению обязанностей в соответствии с новым назначением. Как и большинство американцев, его не привела в восторг встреча с Англией, усталой, измотанной, посаженной на паек военного времени: «Официантка, коренастая шотландская девушка с сильным провинциальным акцентом, предложила мне выбор из двух блюд. Хотя мне ни одно из них не было понятно, я беззаботно ответил: «Принесите мне второе». Вскоре она вернулась с тушеными томатами. Первым блюдом из предложенных оказалась вареная рыба. После этого меня научили ограничиваться завтраком в американской армейской столовой».[61]
Уравновешенный, осторожный, вдумчивый подобно большинству американских профессиональных военных, Брэдли происходил из скромной семьи в штате Миссури. Когда ему было 14 лет, его отец умер, оставив сына на воспитание матери, скромной портнихи-белошвейки. Молодой Брэдли работал в железнодорожных мастерских до тех пор, пока не получил место для поступления в военное училище Вест-Пойнт. Он прослужил 32 года в армии, прежде чем впервые участвовал в бою в качестве командира корпуса в Тунисе. Теперь, спустя восемь месяцев, ему предстояло взять на себя всю ответственность за действия американской армии в крупнейшей операции из всех, какие до сих пор имели место в ходе войны на западе. Ему было 50 лет. И если ему не хватало стремительности и яркой броскости Паттона, то он показал себя командиром исключительной твердости и осмотрительности, который нравился солдатам и который пользовался их доверием. Брэдли мог «читать» сражение.
Он прибыл из Сицилии в Вашингтон для получения указаний в связи с новым назначением, предполагая также встретиться со своей женой в ее скромном временном жилище в Тайер-отель в Вест-Пойнте. Прождав целую неделю приема генералом Маршаллом, он в конце концов оказался втиснутым в программу поездки начальника штаба в штат Небраска на съезд Американского легиона.[62] Его встретил президент и говорил о своих опасениях относительно того, как бы немцы не создали атомную бомбу, которая могла бы серьезно повлиять на вторжение в Западную Европу. Вернувшись самолетом в Англию, Брэдли поехал в Лондон, чтобы в штабе верховного главнокомандующего союзными войсками ознакомиться с ходом планирования операции «Оверлорд». Однажды утром он прошелся по Гайд-парку и остановился возле толпы, слушавшей уличного оратора, который выплескивал свой энтузиазм в поддержку открытия второго фронта под известным лозунгом «Второй фронт немедленно», который был настолько распространенным призывом в Англии во время войны, что в конце концов превратился в шутку мюзик-холла. «Я подумал, какое у него скудное представление о тех огромных усилиях, которые потребуются, чтобы открыть второй фронт», — писал Брэдли в связи с этим эпизодом. Затем он поехал в свою новую штаб-квартиру в Бристоле, чтобы встретиться с сотрудниками штаба, с которыми он должен подготовить американские силы вторжения.