Джейсон поднялся на ноги и помог женщинам встать. Они увидели ужасное зрелище, когда волна воды смыла многих российских и украинских ученых-ядерщиков над и под кормовыми поручнями, а веерохвост превратился в ад зеленых морей. Взрывной поток воды очистил палубу так же эффективно, как пожарный шланг очищает парковку.
— У них была одна и та же идея, — кричал Райан, подбегая к привязанной электростанции. Несколько тросов уже были отрезаны, и большой двигатель удерживался на месте только шестью толстыми ремнями, которыми он крепился к палубе и поручням.
— Мы должны вырезать остальные! — закричала Сара, когда морская вода хлынула со всех сторон.
* * *
Капитан Лиенанов наконец, пошатываясь, поднялся на ноги внутри разрушенного мостика. Тела и обломки мостика лежали на его консолях и оборудовании над ними. Он изо всех сил пытался поднять на ноги помощника рулевого.
— Заставьте этот корабль двигаться! — приказал он молодому и очень напуганному моряку.
Мужчина с трудом поднялся на ноги и ударил по обожженному участку лба, а затем с трудом добрался до поврежденного поста управления.
— Курс? — кричал он, чтобы его услышали сквозь грохот умирающих, просящих, молящих о помощи.
— Тарань этого сукина сына! — крикнул капитан. Он так и не понял, что первая и единственная команда, которую он когда-либо отдавал на мостике в разгар битвы, состояла в том, чтобы уничтожить его корабль и всех на борту. Он зажжет тридцать оставшихся ракет «Кораблекрушение» в их пусковых трубах прямо под тарелкой, создав силу ядерного оружия. Лиенанов не мог позволить своему кораблю пойти ко дну с их драгоценным грузом, не взяв с собой врага.
Новый капитан «Петра Великого» пробился к микрофону 1MC и, нажимая на выключатель, бесцеремонно пнул молодого человека, который схватился за ноги и умолял о помощи.
— Оружейная, обнулите свои предохранители, установите боеголовку на автоматический режим. Я произведу взрыв отсюда, — прокричал он в микрофон. — Рубка управления, все вперед, фланговая скорость, прямая видимость, тараньте ее. — Его глаза полыхали гневным огнем при скорой гибели гордого ракетного крейсера. — Посмотрим, сможет ли этот ублюдок сыграть по-русски!
«Петр Великий» с двигателями, работающими на пределе своих возможностей, двинулся вперед, его нос глубоко вонзился в море, когда его большие бронзовые гребные винты коснулись воды. Он направлялся прямо к тарелке, стоявшей в двух милях на его пути.
Тарелка ждала и готовилась к последнему смертельному удару, который ее оружие нанесет «Петру Великому».
Мир взорвался вокруг тарелки. Морская боеголовка, подобной которой никогда прежде не использовалось в военных действиях, пробила корпус тарелки со скоростью более 7,5 Маха, почти 7000 миль в час. Боеголовка раскрылась, как утренний цветок навстречу солнцу. Его лепестки широко раскрылись, когда он пробил тарелку, проделав в ее боку огромную дыру. Она прорвала и продолжила разрывать внутренности вражеского военного корабля. Она полностью прошла через неизвестный металл и взорвалась с противоположной стороны. Тарелка закачалась, затем выпрямилась, и корпус снова начал самовосстанавливаться. Но на этот раз у нее не было шансов, так как внутри нее взорвались еще четыре странных боеголовки. Она снова встряхнулась и с громким шипящим звуком ударилась о море. Еще больше лепестков роз раскрылось и начало проникать внутрь, разбивая тарелку. Корабельные снаряды попали в серебристую оболочку и начали вырывать внутренности у врага.
Не имея возможности исцелить себя достаточно быстро, энергетические системы тарелки начали плавиться, и ее способность регенерировать корпус прекратилась. Внутренние взрывы разорвали ее на части, и в одной ослепительной вспышке она исчезла в большом тумане расширяющегося металла. Обломки вражеской тарелки посыпались дождем на атакующего «Петра Великого».
Лиенанов не мог поверить в то, что только что произошло. Он осмотрел пространство перед своим мчащимся кораблем и увидел четверть тарелки, покачивающейся в бурлящем море; затем она погрузилась в Южную Атлантику и взорвалась под поверхностью.
Он быстро схватил бинокль и оглядел море до кормы. Его глаза расширились от изумления, когда он увидел самое странное зрелище, которое он когда-либо видел за двадцать лет службы. Он опустил очки и произнес безмолвную молитву, едва не дрожа от шока, впервые увидев их спасителя.