— Раньше я никогда не смог бы подкрасться к тебе сзади, если бы ты не снесла мне голову из спрятанного пистолета.
Улыбка Ани медленно погасла, когда она услышала голос позади себя. Повернувшись лицом к мужчине, она взвела курок девятимиллиметрового пистолета и похлопала им по голой ноге. К ней вернулась улыбка.
— Я вижу, ты не потеряла свою тонкую природу и способность чувствовать запах крысы.
Мужчина был одет в коричневую одежду и рабочие ботинки. Его шляпа-кустарник выглядела до смешного неуместной, как и большой портфель, который он держал в правой руке. Люди, с которыми он пришел, рассредоточились позади него и с тревогой наблюдали за опустевшей деревней.
— Я бы не стала называть вас обязательно крысой, генерал, скорее нежелательным вредителем.
— Тронут, майор, тронут.
Аня закрыла глаза при упоминании ее ранга в Моссад.
— Как вам хорошо известно, генерал Шамни, это больше не мое воинское звание. Меня теперь зовут Корвески, как и Вас. — Она принюхалась, как будто ей в ноздри ударил неприятный запах. — Или так было раньше.
Генерал Авис Шамни — в своей нелепой одежде для сафари, закрывавшей его большое и круглое тело, — улыбался самому умному агенту Моссада, которого он когда-либо производил. Он протянул руку, а его глаза смотрели на пистолет в ее руке. Она опустила его, а затем отказалась от рукопожатия.
— Что вам нужно, дядя? — Она подошла к старому столу, который раньше принадлежал ее бабушке, и положила пистолет. Она повернулась и посмотрела на своего бывшего командира Моссада, элитной израильской разведывательной службы.
— На самом деле, — сказал он, опустив руку, — то, что я пришел, касается твоего американского друга. — Он подошел к открытой двери и увидел Карла Эверетта чуть ниже входа на перевал, который чинил небольшой забор. Он снова повернулся к своей племяннице. — И таким образом, косвенно, тебя.
— Дядя, я не вернусь в Моссад. Я больше ему не принадлежу, мое место здесь.
— Здесь? — Шамни окинул взглядом бывший дом своей старшей сестры. — Моя дорогая, это место теперь стало частью истории. Оно возвышается над провалом, который когда-то должен был стать румынским Лас-Вегасом, но теперь лежит в руинах, его злое семя возвращается на землю. — Он посмотрел вниз на гору через открытые деревянные ставни окна и увидел далеко внизу лежащие в руинах отель «Край света» и курортное казино. Ближе были остатки туристической достопримечательности, Замка Дракулы, от которого остался только его фундамент после того, как он был разрушен три месяца назад.
— Это что-то вроде дома, генерал. Гораздо больше, чем Израиль.
— А, я вижу. — Генерал открыл портфель и вытащил фотографию мужчины. Он протянул его Ане, которая изо всех сил старалась не обращать внимания на подношение. — Этот мужчина не кажется тебе знакомым?
Аня выглянула в окно и увидела, что Карл начал спуск с горы, направляясь в ее сторону. Затем Аня повернулась и посмотрела на черно-белую фотографию, не дотягиваясь до нее. Мужчина на фото восемь на десять был худым, и, похоже, у него редеющая шевелюра. Она ухмыльнулась, когда заметила, что у мужчины бакенбарды почти доходили до линии подбородка.
— Ни в малейшей степени. Я его никогда раньше не видела.
Генерал вытащил еще один снимок. — А этот джентльмен?
Аня взяла листок восемь на десять и осмотрела его. Этот мужчина показался ей знакомым, но она не могла его определить. Ярко-оранжевый комбинезон был главной подсказкой; мужчина, кем бы он ни был, был одет в стандартную тюремную одежду. Генерал увидел, что лицо, смотревшее на нее, было ей знакомым, поэтому он решил помочь ей вспомнить.
— Этот человек когда-то руководил крупнейшей в мире фирмой по производству оружия. Его компания была во всем.
Аня постучала по фотографии указательным пальцем. — Корпорация «Центавр»?
— Как говорят американцы, бинго! Верно, это Чарльз Хендрикс II, генеральный директор и председатель. Так и было, теперь он просто федеральный заключенный Хендрикс. — Шамни ухмыльнулся, понимающе дернув густыми усами. — Я бы сказал, спрятанный федеральный заключенный. Видишь ли, Хендрикса на самом деле не существует.
— Я так понимаю, вы объясните мне это до возвращения Карла?
— Этот человек был лишен всех корпоративных активов, его банковские счета были конфискованы, а его производственные подразделения распроданы, затем он был заперт без суда и спрятан в тюрьме Ливенворта не кем иным, как президентом Соединенных Штатов.