— Во-первых, Дэниел, — ехидно сказал Викерс, заставив это имя звучать грязно, — использование «Черных команд» для защиты передовых технологий было планом сенатора Кэмдена, вами и мной, так что даже не утруждайте себя снова угрозами мне по этому поводу. Во-вторых, как только я защищу свою задницу, директор Истербрук может подать в отставку.
— Я не могу сказать тебе, сколько времени потребуется, чтобы найти этого человека. Я должен переназначить тебя сейчас, иначе наш дорогой директор узнает, потому что теперь он слишком внимательно следит за происходящим. Поскольку рейтинги одобрения президента резко упали из-за этого наращивания военной мощи, мы, возможно, сможем спрятать тебя на периферии, пока ему не объявят импичмент.
Викерс рассмеялся тем раздражающим смехом, который оттенил бы обычно добрый темперамент даже покойной Матери Терезы.
— И, зная, что на самом деле случилось с Линн Симпсон, вы чувствуете себя комфортно, нанося мне удар в спину и скрывая меня? Он снова рассмеялся. — Это самая смелая вещь, которую я когда-либо слышал, Даниэль. Я имею в виду, что если я уйду из ЦРУ, у этого полковника будет только один способ найти меня — через вас.
Пичтри не нравилось, когда Викерс угрожал ему. Но он также понял, что у этого человека был единственный козырь в колоде в рукаве — и этот козырь был Спикером Палаты представителей Кэмденом, человеком, которому он был обязан своей верностью. Он застрял и знал, что единственный выход — позволить Викерсу выследить этого полковника и положить конец угрозе их свободе из-за ныне несуществующего отдела приобретения технологий. Помощник директора знал, что это единственный способ вырваться из этой кровавой неразберихи.
— У тебя есть пять дней, прежде чем я уберу тебя с твоего стола. Это все, что я могу тебе дать, и директор не поджарит мне зад, как и тебе.
— Возможно, мне даже не понадобится столько дней. У меня на руках заявление об отставке, которое было подано в военно-морское министерство.
— Итак, что тебе даст то, что ты узнал, кто этот армейский полковник?
— Скажем так, теперь у нас может быть ступенька к нашему армейскому другу.
— Ладно, у тебя есть пять дней, Викерс.
— Мне нужно от вас кое-что, чтобы расплатиться с моим источником, которого официально не существует.
Пичтри разочарованно выдохнул и молча ждал.
— Мне нужно, чтобы вы связались с нашим мистером Спикером, поскольку он в курсе самых секретных дел, и спросили его, что он знает о проекте под названием «Мэджик» . Мне нужно знать имя этого конкретного актива и где я могу найти его или ее. Такова цена, которую потребовал мой друг-пленник. Мне нужно только одно от нашего благодетеля, и этот один поступок заставит его главного врага в жизни, мягко говоря, чувствовать себя некомфортно.
— И что же это за вещь, мистер Викерс?
— Мне нужно знать все, что у него есть по специальному проекту. — Викерс на мгновение заколебался, думая об имени, которое собирался произнести вслух.
— Викерс, ты испытываешь мое терпение.
— Мне нужно узнать, что означает кодовое слово «Человек-спичка» .
3
УНИВЕРСИТЕТ ПРИКЛАДНЫХ НАУК И ТЕХНОЛОГИЙ
БИРДЖАНД, ИРАН
Бывший президент Ирана Махмуд Ахмадинежад находился на шестьсот девяносто футов ниже уровня улицы университета. Он смотрел сквозь двухфутовые стены из взрывобезопасного стекла в комнату, где две сотни мужчин и женщин, составлявших проект «Божественный пророк», ползали внутри и вокруг устройства в ожидании следующего раунда испытаний. Экс-президент сузил глаза, когда его помощник подошел и застыл рядом со своим наставником. Ахмадинежад находился в учреждении почти целый год с тех пор, как иранский народ издал указ, в котором четко указывалось, что он хочет перемен и не поддержит доверенное лицо экс-президента на посту президента. Новый президент Хасан Роухани, станет переменой, которая улучшит отношения с Западом — в частности, с Соединенными Штатами, — и это не устраивало человека, который занимал пост, бывшего президента Ирана.
Устройство, на которое он снова смотрел, гарантировало бы, что революция не повернется назад с избранием умеренного, и ему понадобится это устройство, которое он спрятал много лет назад, потому что подозревал, что следующим актом нового президента будет начать делать предложения о признании незаконным государства Израиль. Этого никогда не могло случиться.