– Это мог быть только свамп, – сказал Кузнецов.
– С баз оказали бы им помощь, – не то возразил, не то поддержал Пьер.
– Они могли эвакуироваться с Центральной на какую-нибудь базу, – предположил Кузнецов.
– Нет, – едва разжимая рот, сказал Томсон. – APS, конечно, опасная среда, но не настолько, чтобы создать глобальные проблемы. Что-то другое…
Непомерная тяжестью налилось тело. Стоило больших усилий, чтобы пошевелить пальцем или удержать подбородок. Челюсть все время отвисала. Под глазами появились мешки. В голове у Гарднера зашумело, откуда ни возьмись, накатила страшная сонливость. Он догадался, что начала действовать чудо-таблетка астробиолога. «Интересно, а как я выгляжу со стороны?» – это была его последняя мысль перед тем, как впасть в забытье. Следом накатилась новая волна перегрузок, но он этого уже не почувствовал.
Гарднер очнулся через восемнадцать часов. Ужасно хотелось пить. Система жизнеобеспечения капсулы услужливо придвинула к его губам мундштук с витаминным коктейлем. Напившись, Гарднер осмотрел экраны других членов экипажа. Выглядели все неважно. Красные от полопавшихся капилляров глаза, отечные лица, темные мешки под глазами. Экран Линды был и вовсе отключен. Стефан бросил взгляд на ее индикаторы здоровья. Все показатели были в зеленой зоне. Гарднер улыбнулся. Женщина в любой ситуации оставалась женщиной.
А затем началось торможение. Еще восемнадцать часов с тройными перегрузками. На протяжении всего полета связь с Паломником установить так и не удалось.
Спейс шоттл «Стрекоза»
Серийный номер: CA/1578-343F
Дислокация: Сектор Z-1. Планетная система Саваж.
Местоположение: 384 467 км до планеты Паломник
Корабельное время: 19–55
Гарднер сидел в открытой капсуле, не до конца веря, что этот сумасшедший марш-бросок закончился. Тело было ватным, сердце заходилось в бешеном ритме. Сдавленные длительной перегрузкой легкие отзывались обжигающей болью от маломальского вздоха. Кто-то справа от него закашлялся. Стефан повернул голову. Владимир Кузнецов прыгая на одной ноге, уже натягивал свой летный комбинезон.
– Эй, Пьер, – заорал он в сторону только что открывшейся капсулы, – ты выглядишь не лучше, чем я себя чувствую.
После длительной паузы из капсулы последовал ответ:
– Зато я чувствую себя лучше, чем ты выглядишь.
– Даю полчаса для приведения себя в порядок. – басом пророкотал Томсон. Его могучий торс лоснился от пота. – Я собираюсь в самое ближайшее время посадить «Стрекозу» на Центральной. – Ни на кого не глядя, капитан направился в сторону душевых. Экипаж и пассажиры, не сговариваясь, потянулись за ним.
В командной рубке стояла тишина. Паломник в обзорном экране был похож на огромный арбуз, занимающий четверть экрана. Гарднер скосил глаза. По правую от него сторону в пилотских креслах расположились Линда и Пол. Молодёжь притихла и выглядела подавленной. То ли тридцать шесть часов тройной перегрузки так на них подействовали, то ли информация о возможном ЧП на Паломнике, сообщенной капитаном. Астробиолог что-то рисовал на своем планшете, а может и печатал, или строил графики. С такого расстояния трудно было разглядеть. Джон Маккейн, сбросив дурацкую маску «крутого мачо», выглядел собранным и спокойным.
Судя по отрывочным сведениям, составленным из разговора между Линдой и Полом, Маккейн прослужил пять лет в Галактической службе по чрезвычайным происшествиям. По причине, о которой Джон предпочел умолчать, три года назад перевелся на гражданку и работал теперь в группе геологоразведчиков на одном из спутников планеты Призрак. На Эксельсиоре, где проводил отпуск, познакомился с Полом и Линдой. Молодые люди как раз получили утвердительное решение о включении их кандидатур в Группу Свободного Поиска и собирались лететь на Плутон, где их уже ждал «Кузнечик» – четырехместный серийный челнок класса «Е». Но случайная встреча в кафе космопорта внесла коррективы в их планы. Ребята решили, что Плутон может и подождать, а возможность проникнуть на планету, находящуюся под карантином, вряд ли когда им еще представиться.
«Любопытство сгубило кошку» – пробормотал Гарднер. Получилось мрачновато и он все-же закончил пословицу – «но, удовлетворив его, она воскресла».
Центральная располагалась на самом экваторе. «Стрекоза» приближалась к ней со стороны северного полушария, затянутого полупрозрачной дымкой. Эта дымка, казалось, состояла из искусственных радужных колец, параллельных широтам Паломника. До поверхности оставалось около пяти тысяч километров, до базы – около семи.