С детства эти слова ассоциируются с хрониками Великой Войны. А сейчас... Я был Берлине много раз. И знаю там, как отрываться от слежки. Знаю много кафе. Где есть хороший кофе. И спрятан у меня там неучтённый запас оружия и денег. Есть и комплект документов, про который только я знаю. Всё не в одной куче хранится. Кто знает, вдруг, землетрясение, и тайник рассыпался. А там и фотообличие моё, оружие, деньги. Явку с повинной писать не надо, факт на лицо. Террорист. Или шпион. Если ты в современном мире террорист, то тебя будут жалеть, помогать. А вот если шпион иностранной державы, то ты уже никому не нужен. Сиди и мечтай, что, вдруг, и тебя обменяют. Или отправят срок отбывать у себя на Родине, чтобы не кормить за чужой казённый счёт. Но ты должен быть очень сильным разведчиком. Если ты рядовой, или пенсионер, то, считай, уже списали с баланса. Не питай иллюзий. За тебя особо биться не будут. Хлебай баланду, да отбивайся от сексуально озабоченных сокамерников, и, молча улыбайся следователям, которые, создавая тебе, невыносимые условия в тюрьме, помахивают пряником – свободой. Только сдай всё, что ты знаешь. И выйдешь на свободу с запятнанной совестью. И необязательно возвращаться тебе на Родину, потому что тебя списали уже по акту как не представляющего оперативной и исторической ценности. А, если и расскажешь в минуту слабости, и выйдешь за тюремные ворота, то новые хозяева к тебе будут питать чувство брезгливости. Предателей все презирают. Таков закон диалектики.
Ну, а свои же могут и убрать. В назидание другим сотрудникам. И сам ты рад будешь смерти. Потому что без Родины – ты навоз засохший. Все пинают брезгливо. И никому ты не нужен. Молчи или умри. Вот и весь выбор.
И, даже, если ты и ушёл как Колобок сам, то и ломанного гроша за твою голову никто не даст. Свои будут гоняться, чтобы ты не раскрыл рта и не смел шантажировать Организацию. Противник вчерашний будет гоняться за сведениями полезные ему. Ну, а если ты вдруг надумаешь добровольно продаться... Судьба Шевченко очень показательна. Был такой представитель при ООН от СССР. Сдох как пёс в дощатой конуре. Без денег, имени, семьи, Родины. Деньги очень быстро кончаются. И ты уже никому не нужен. Будь сильным – умри. Или молчи!
В Лейпциге мне зарезервирована комната. Почти напротив окон квартиры, где будет происходить встреча. Посмотрим. Но, что-то мне подсказывает, что эта комната будет "засвечена". Слишком много провалов. А если меня хотят использовать как живца, но дали свободу действий, так отчего не импровизировать в этой опере "Последняя командировка". Я не похож на специально подрезанного барана, привязанного к столбику, чтобы стая волков вышла на него. Да, и команды такой не было. Был Приказ иной. Вот мы его и будем исполнять, с "поправкой на ветер".
И началась работа! Район EisenbahnstraЯe. Старые, ещё с ГДРовских времён, дома. Обветшалые строения. Что-то вроде наших "хрущёвок", но чуть получше. Изрытые улицы. Меняют трубы. Много строительной техники, много рабочих. Вдоль стен домов, стоят, сидят на корточках турки. Женщины снуют мимо. Много женщин в мусульманских одеждах. Есть даже в чадре. Черная сетка закрывает лицо. Некоторые даже в перчатках. Жуть!
Хотя... Вспомнился анекдот: "Вопрос: Чем мини юбка схожа с паранджой? Ответ: И та и другая скрывает некрасивое лицо!"
Хотя, с другой стороны, некоторым немкам не помешала эта сетка на лицо. Уж, такие страшные! Бедные девочки! С такими лицами жить! Поезжайте в Бразилию, там дешёвые пластические хирурги. Винить немок не в чем. Пятьсот лет немцы сжигали самых красивых женщин, обвиняя их в колдовстве. Как красивая девушка, кому-то отказала в сексе – сжечь! А если красивая, но не отказывает в любви никому, а потом беременеет – сжечь, она понесла от дьявола!
Дьявол-то причем тут, если сами обрюхатили, и алименты платить не желаете?! Какие хитрые были эти средневековые немцы!
А после того как уничтожили красивых дам, тоскливо стало. Вот и ударились в науку, в войну, чтобы полонянок прекрасных себе привозить.
Ну, а в технику и науку по той же причине ударились. Нужно же руки чем-то занять. И голову отвлечь тоже.
Странно. Вроде, как и в Германии. Вон, всего несколько кварталов, а как будто попал в нищие кварталы Стамбула. Местный колорит. Немецкого здесь мало. Одет я не так, как пойду на задание. Рекогносцировка.
Вот и дом, в котором будет встреча Леманна и Конфуция. Четвёртый этаж. Окна, окна. Грязные окна. Грязные, обветшалые стены. Через такие стёкла, в случае наблюдения со стороны, не особо, что увидишь. А вот и окна той квартиры, что мне забронировали. По диагонали, дом напротив. Толку-то. Увидеть из-за грязных стёкол не увижу. Услышать тоже не услышу. Есть такая вещица, благодаря кино – лазерный микрофон. Но кино есть кино. Там направил луч лазера на стекло и слушаешь, что в комнате происходит. Это в кино.