– Думаю, в моей сестре этих «иксов» больше, чем в ком бы то ни было, – сказала я.
– Согласна целиком и полностью, – усмехнулась Ферн.
Через некоторое время вышла Аманда в джинсах Люка. Они были ей здорово велики, и ей пришлось подвернуть их снизу, но она улыбалась и о чем-то болтала с Люком, так что, думаю, эта история ее не слишком расстроила. Она только опять разозлилась на меня.
Я посмотрела на Грега, который сидел на ковре с Джуди и остальными Свистушками. Ну что за сестрица у меня: то с ума сходит, так ей хочется с ним встречаться, а то говорит, что знать его не желает. Вот скажите на милость, как это можно понять?
Со странностями они, эти подростки.
– Пойдем, еще чего-нибудь возьмем из еды? – предложила Ферн.
– Ни в коем случае, – сказала я. – При моем сегодняшнем невезении я и в самом деле могу вывалить всю тарелку на Джуди!
Остаток дня прошел далеко не так бурно. Единственный волнующий момент был, когда во время игры в догонялки Денни бухнулся в розовый куст, и его (Денни, конечно, а не куст) пришлось всего перебинтовать.
Гости начали понемногу расходиться. Аманда и Свистушки куда-то ушли, взрослые вернулись в дом. Пиппа и Ферн тоже через некоторое время навострили лыжи, а я осталась с Синди и Люком помочь им прибраться.
Если честно, то в основном все делал Люк. Мы с Синди сначала прикончили поп-корн, а потом уж присоединились к нему.
– Ну как, ты и твои подружки хорошо повеселились? – поинтересовался он, когда я помогала ему собирать в черный пластиковый мешок для мусора объедки и пустые банки из-под напитков. – Твоя сестра, наверное, здорово разозлилась на тебя из-за этого случая? – с улыбкой спросил он.
– Не больше, чем обычно, – сказала я. – С ней временами бывает трудно, но я уже привыкла.
– Артистическая натура – темперамент, – заметил Люк. – Она мне сказала, что неплохо рисует и все такое. Это интересно. Мы с ней поболтали немного, – он улыбнулся мне. – Мне понравилось с ней общаться.
Я не знала, что на это сказать. Конечно, Аманда может быть очаровательной, когда этого захочет. И совершенно ясно, что она обратила свое очарование на Люка.
Когда я пришла домой, меня ждал сюрприз.
– Стейси! – позвал меня отец из гостиной. – Зайди на минутку.
Он лежал, растянувшись на ковре, и играл с Сэмом. Повсюду были разбросаны цветные строительные кубики. Отец пытался соорудить Сэму дом, но того, казалось, гораздо больше привлекало разбрасывать кубики по комнате.
Отец улыбнулся мне.
– Думаю, когда он вырастет, архитектор из него вряд ли получится, – сказал он.
Сэм поднял красный кубик и сунул его краешек в рот.
Я села на ковер рядом с ними.
– А к тебе гость приходил, – сказал отец, приняв сидячее положение. – Оп-ля! – он вытащил из-под себя еще один кубик и передал его Сэму.
Этот был зеленый. Сэм пососал и его.
– Что, зеленые на вкус другие? – спросила я.
Сэм состроил рожицу и швырнул кубик в сторону. Отец засмеялся.
– Наверное, этот был еще незрелый, – сказал он.
– Кто это был? – спросила я.
– А?
– Что за гость?
– Дэйви из дома напротив, – ответил отец. – Оставил для тебя подарок, – он указал на журнальный столик.
Там стояла тарелка, а на ней шесть шоколадных печений.
– Похоже, у тебя появился поклонник, – заметил отец.
Я уставилась на печенье.
– А что он сказал?
– Да немного. Позвонили в дверь. Я открыл – он там стоит с тарелкой. Говорит: «Я обещал Стейси угостить ее печеньем». Вот и все, – улыбнулся отец.
– Чудной он, – сказала я.
– Да нет, просто стеснительный, – возразил отец. – Думаю, ты ему нравишься.
– Тогда пусть разонравлюсь, и сейчас же. Не хватало, чтобы он все время шлялся сюда с печеньем. Чокнутый, что ли?
Отец улыбнулся.
– Можешь это ему сказать, когда понесешь тарелку назад, – предложил он.
– И не подумаю. Я у него не просила никакого печенья. Если он хочет назад свою тарелку, пусть сам приходит и забирает.
Я встала.
– И дверь ему открывать не буду.
Я убежала в свою комнату и заперлась там. Меньше всего мне хотелось, чтобы Дэйви Браун приходил сюда и оставлял для меня гостинцы.
Я решила поработать немного над своим постером с бабочками. Почти все они были уже раскрашены, но оставалось еще множество изогнутых побегов и листьев. Я достала постер и расстелила его на полу. И тут вспомнила, что Аманда забрала маркеры, которыми я пользовалась.
Обычно это дело небезопасное – брать что-нибудь из комнаты Аманды без спроса. Она не любит даже, когда я захожу туда, не заполнив в трех экземплярах анкету. Но спросить я не могла, потому что ее дома не было. И я решила рискнуть.
В комнате Аманды всегда такой кавардак! Если бы она поддерживала там хоть какой-нибудь порядок, я бы смогла найти маркеры и выйти без долгих поисков.
А если бы мне не пришлось обыскивать комнату, то, наверное, я бы не наткнулась на ее дневник, лежавший открытым на столе.
Я, конечно, не из тех, кто любит совать нос в чужие дневники. Просто случайно он оказался открытым, и я не могла не заметить записи, которую она сделала в пятницу вечером.
Потому что она была сделана красной ручкой. Крупными буквами. Я просто не могла ее не прочесть.
НЕ МОГУ СМОТРЕТЬ НА ГРЕГА И ДЖУДИ. НУ ПОЧЕМУ МЕНЯ КТО-НИБУДЬ НЕ ПОЗНАКОМИТ С ИНТЕРЕСНЫМИ РЕБЯТАМИ!
Кто-нибудь? Гм-м-м… Может быть, таким образом я смогу загладить свою вину перед ней за неприятности с Грегом?
Да, почему бы нет? Аманда будет в восторге, если я помогу ей найти интересного приятеля. И я смогу доказать ей, что не такая уж я бестолочь, как она думает.
Смотрите все: вот идет Стейси, великая соединительница сердец!
Глава IX
Анкета для Аманды
Мы с подружками любим тусоваться в Мэйнард-парке. Он расположен как раз в центре города, но этого не замечаешь из-за множества деревьев и кустов. Когда находишься в середине парка, то ни одного здания не видно вообще.
Там есть детская игровая площадка для малышей. Когда Сэм немного подрастет, я смогу приводить его туда покачаться на качелях и прокатиться с горок. В самом центре парка находится фонтан. Он похож на большой подсвечник, из макушки которого бьет вода.
Но любимое наше место дальше, у прудов. В Мэйнард-парке три пруда. Они соединены такими неглубокими протоками с кристально чистой водой. Через одну из них перекинут каменный мостик, и если свесить голову через перила, то можно увидеть все до самого дна.
В понедельник после школы мы все четверо играли в утиные гонки. На этих прудах полным-полно уток. Утиные гонки начинаются на том месте, где мы свешиваемся через перила моста на стороне выше по течению и ждем, когда приплывут утки. Тогда каждая из нас выбирает себе по утке, и мы бежим к противоположным перилам смотреть, чья утка придет первой. Чтобы было еще интереснее, мы даем уткам имена.
– Вот она, чудо-утка, Королева прибоя! – выкрикнула Ферн, когда мы встали, навалившись животами на перила, и увидели первую скользящую к нам по воде утку. – Утка-чемпион!
– Это не Королева прибоя, – поправила ее Синди. – Это Шаровая молния.
Самое сложное в утиных гонках то, что все утки выглядят абсолютно одинаково. Разница лишь в том, что все утки-девочки коричневые, а все утки-мальчики – зеленовато-синие.
Сами-то они, наверное, друг друга различают. Но с нашего расстояния первая выплывшая из-под моста утка могла быть и чудо-уткой – Королевой прибоя, и Шаровой молнией.
В тот день мне не слишком хотелось играть в утиные гонки. Я все еще размышляла над той записью в дневнике Аманды. Подругам я об этом еще не рассказывала. То, что ты случайно увидел в чужом дневнике, нужно всегда хранить в секрете, но я доверяла своим подругам и знала, что они никому не проболтаются. И, кроме того, если я собиралась что-то сделать для Аманды в этом плане, мне нужна была их помощь.