— В Нью-Йорке, — осторожно начал Каппе, — есть одна женщина, к ней можно было бы кого-нибудь послать…
Лотар улыбнулся. Ну наконец-то. Этого он только и ждал. Эта женщина, о красоте которой ходили легенды, торпедировала несколько акций абвера, она работала на Гиммлера. Знает ли об этом Каппе и поэтому предлагает именно ее? Прикидывается ли он дураком или таковым является? Эта женщина могла бы убрать Даша, Бургера и тех шестерых. Но она их не уберет, Лотар знает об этом. Не уберет, если они захотят предать.
— Каппе, — сказал Лотар, — спасайте все, что еще только можно. Не знаю, почему вы избрали именно ее, но это уже ваше дело. Спасайте операцию «Преториус».
— У нас есть несколько своих, людей в Америке, — медленно начал Каппе, — но мне по ряду причин не хотелось бы, чтобы Даш контактировал с ними. Нам неизвестны адреса Даша и других людей из зондеркоманды, что делает невозможным какой-либо контроль и контакты с ними.
— Вам не стоило включать в группу этого Бургера.
— Я это сделал по специальной рекомендации…
— Придумайте что-нибудь, Каппе. Меня беспокоит отсутствие сведений об операции «Преториус». Я предчувствую что-то нехорошее. Может, вы забросите туда какого-нибудь опытного, проверенного человека.
— Если ставка примет такое решение…
— Она уже приняла. У-47 завтра будет в Лориенте. Линденс плывет с кем-то на Кубу и может забрать вашего человека.
— А если с Кубы забросить кого-нибудь в Штаты? У нас в стране нет никого подходящего.
Полковник поднялся. Медленно натянул перчатки.
— Подумайте, посоветуйтесь. Один из нас заварил кашу… Но эта каша отравлена.
XVIII
Осталась единственная надежда: Пентагон, военное ведомство США. Георг вспомнил, что в Германии его подружка Эрна, хотя и работала в военной разведке, не смогла свести его ни с контрразведкой, ни с абвером. Внезапно его озарила мысль, что в немецкую разведку он попал благодаря Каппе, сотруднику спецслужбы вермахта. Возможно, и в Штатах путь в разведку и ФБР также проходит через армию. Впрочем, о его появлении в Штатах должно знать как можно больше важнейших учреждений. Дело получит широкую огласку и в какой-то мере будет способствовать его безопасности, поскольку он станет популярной личностью.
Он позвонил горничной и попросил принести кофе и рюмку коньяку. Заказал разговор с Пентагоном.
— Министерство обороны. Коммутатор.
— Я звоню по очень срочному и важному вопросу.
— Слушаю.
— Я хотел бы говорить с контрразведкой.
Молчание.
— Прошу соединить меня с контрразведкой, — повторил Даш.
«Ага, соединяют», — подумал Даш. Однако не соединяли. И снова этот бесстрастный и тихий голос:
— Назовите фамилию офицера, с которым вы хотите говорить.
«Они хотят отыскать нужный телефон. Ведь в контрразведке уйма телефонов. А может, в это время на коммутаторе подключают магнитофон».
— Так какая фамилия?
— Мне там никто не известен, фамилии я не знаю. Но дело настолько важное, что прошу соединить меня с шефом контрразведки.
Минута молчания. И категорический ответ:
— Соединяю с отделом печати.
Прежде чем он успел возразить, отозвалась секретарша.
— Отдел печати. Слушаю.
— Прошу вас, девушка, — лихорадочно зачастил Даш, опасаясь, что снова пренебрегут его признанием, — меня зовут Джордж Дэвис, я американец немецкого происхождения, только что вернулся из Германии со специальным заданием, но я противник Гитлера и расовой дискриминации… Прошу вас…
Секретарша выдержала паузу. У нее не было времени на выслушивание исповедей врагов Гитлера и противников расовой дискриминации.
— Раса? Минутку, я соединю вас с антропологическим отделом, они разберутся. Подождите…
— Да нет, — умоляет Даш, — это недоразумение!
Телефон молчит. Даш ждет. Минуту, две, три…
Щелчок в трубке. Разговор окончен, связь с Пентагоном прервана.
Георг уже догадывается, что всюду его принимают за маньяка или шутника. Он откидывается назад, падает на софу и смеется — над собой, над ФБР, над Пентагоном, над всей Америкой: «Уж слишком беспечно вы себя здесь чувствуете, понятия не имеете о войне и ее ужасах. Не повредило бы рвануть несколько небоскребов и мостов, чтобы почувствовали запах войны…»