— «Рене Аллио, Болье-сюр-Мер, улица генерала Леклерка, д. 6-а.
Необходимо встретиться прилетаю 18 часов целую Флоранс».
Жребий брошен. Встретит? Не встретит? Главное — снова увидеть пальмы, ослепительное море, ресторанчики старой Ниццы, где прохладно, как в пещере. Прежде всего ей хотелось встретиться с прежней Флоранс, для которой жизнь была праздником. И вот решение принято, вновь открылась дверь, которую она считала запертой навсегда.
Вырвав из блокнота новый листок, на одном дыхании написала:
«Я уезжаю. Ты сможешь прекрасно обойтись без меня. Не вздумай искать. Я тебе этого не прощу. Флоранс».
Аккуратно сложив листок, положила его в конверт, осторожно запечатала, как будто речь шла о подарке.
«Полю».
Оставила конверт на видном месте, прислонив его к часам на письменном столе. То, что она делает, не очень красиво. Она почти до боли ощущала это. Можно было бы подождать более спокойных дней. Она же пользуется моментом, когда Полю приходится защищаться, и незаметно скрывается, как иные трусливо отходят от места драки. Ну и что? За шесть лет она свою порцию тумаков получила. И потом, она намеревалась вернуться… позднее… если Поль в конце концов проявит понимание… Нет, она не вернется. Решение принято. Но она сознавала, что в этот самый, пожалуй, важный момент своей жизни ей ничего не хочется, она не может прийти ни к какому выбору и находится в полной растерянности. Просто в ней, как молоко на огне, поднималось желание.
Комнату за комнатой она обошла квартиру, пытаясь понять, испытывает ли чувство сожаления или ощущает себя здесь посторонней. Возможно, если бы Поль в который раз не оставил ее одну… В последний раз! «Мы созвонимся, — подумала она. — Я поставлю свои условия. На этот раз он меня выслушает». Вынула из шкафа чемодан, протерла его и положила на кровать. Что с собой взять? На сколько времени она уезжает? Надо принять решение… И вдруг до нее дошло, что все уже и так решено. Места на самолет все равно не достать. Она забыла, что сегодня тридцатое июля. Подбежала к телефону, набрала номер «Эр Франс»… раз… другой… Все время занято. Если не получится с самолетом, остается «Мистраль». Но надо торопиться.
Наконец полный безразличия голос сообщил ей, что все рейсы на Ниццу заполнены, мест нет. Позвонила в другие компании — «ТВА», «ЮТА», «Пан-Америкэн». Начала нервничать. Ей хотелось уехать прямо сейчас… не завтра… и не послезавтра. Ее не может остановить прихоть глупого случая. В конце концов она отказалась от попыток улететь самолетом и позвонила на Лионский вокзал. Естественно, занято. К тому же она вспомнила, что заказы на поезда того же дня не принимаются. Бросив телефон, нашла железнодорожное расписание. Поль всегда ездил на машине, но на всякий случай держал всякого рода расписания и справочники. «Мистраль» отходит в час двадцать. Он, конечно, тоже будет переполнен. Но увидев ее стоящей на ногах, кто-нибудь наверняка уступит место. Зачем же она так поспешно отправила телеграмму… Тем хуже. У нее больше нет времени. Но Рене будет ждать напрасно, если, конечно, получит телеграмму.
Она еще не утратила привычки быстро собирать в чемодан белье и одежду, необходимые для достаточно долгого отсутствия. Раньше она довольно часто уезжала в поездки и точно знала, что надо брать с собой. Она добавила только маленькую шкатулку самыми ценными украшениями. Взвесила чемодан. Это был первый шаг к отъезду. За ним последовали другие. Она быстро оделась, накрасилась, закрыла ставни. Было очень жарко, удастся ли поймать такси? Ключи? Куда она сунула ключи? И муслиновый шарфик?.. Подарок Поля. Взять его? Оставить?.. В конце концов она привязала его к ручке чемодана. Вышла. Шесть лет назад она пришла сюда с тем же багажом. И с запасом иллюзий. Ну что ж, моя девочка, не растравляй себя.
Аллио лежал на кушетке во врачебном кабинете. На руке натянута черная полотняная лента.
— 160, — сказал доктор. — 160 на 110. Для человека под сорок многовато. Знаю, у тебя всегда было слегка повышенное давление… Садись.
Прошелся стетоскопом по груди. Под мышками.
— Просто переутомился, — пробормотал Аллио.