— Фло!
Они расцеловались.
— Фло! Я так рад.
Они пробрались сквозь толпу, остановилась у камеры хранения.
— Дай мне.
Он взял у нее чемодан, отступил на два шага.
— Ты не изменилась… Костюм красивый, а вот платок не подходит. Мне определенно надо научить тебя скромнее подбирать цвета.
Оба засмеялись, и она почувствовала признательность за тот легкий тон, который он избрал. Не будет упреков, ненужных извинений, проявлений высоких чувств. Совершенно непринужденно она взяла Рене под руку.
— Какой ты высокий, — сказала она. — Но выглядишь не очень хорошо. Тебя надо подкормить. А мне — чего-нибудь выпить.
С трудом нашли место в переполненном кафе, проходы в котором были завалены сумками и рюкзаками. Неосознанно он повторил прежний жест: свою большую нервную руку положил на руку Флоранс.
— Не слишком устала?
Он наклонился, и в глазах у него появилась какая-то животная нежность, сменившаяся быстрой искоркой иронии.
— Ты заказала номер? Ведь сегодня тридцатое июля, все забито.
— Да. В «Бристоле».
Это было первым шагом к прошлому. Они уже проводили ночь в «Бристоле». Она понимала, что прошлое возвращается. Но чувствовала, что оно оживает незаметно, как тихая музыка.
— А муж? — спросил он.
— В Лондоне до завтрашнего вечера. Во всяком случае, могу обойтись и без его разрешения.
— Ты счастлива?
— Расскажи лучше о себе. Мы так давно…
Она почувствовала досаду от своей оплошности. Непосредственность первых минут исчезла. Но он рассеял ощущение неловкости. К их столу пробирался официант.
— Два лимонных сока, — крикнул Рене. — Видишь, я знаю, что ты любишь… Я? Все тот же. Занимался живописью, а потом залез в дело, от которого у меня немало неприятностей… Короче, речь идет о предприятии, занимающемся строительством несуществующих портов… Я вложил в него немало денег, оказался более или менее связанным с неким Маяром, а тот вроде бы не такой уж честный малый, как я думал… Впрочем, не хочу донимать тебя всем этим.
Он обезоруживающе улыбнулся, и эта улыбка внезапно оживила прежние времена.
— Это дело как раз для твоего мужа. Я следил за его карьерой. Иногда покупаю «Консьянс». Это борец. Полная моя противоположность… Фло, ты все так же молода!..
— Благодаря косметике. И потом, есть морщины, которые никто не видит, но я их чувствую.
Они пили сок, глядя друг другу в глаза. Оставаясь добрыми товарищами, как она сама того пожелала. И все же ей хотелось пойти дальше, задать ему вопрос, начинавший ее мучить. Она не удержалась.
— У меня не было уверенности, что ты встретишь меня на вокзале, — проговорила она.
— О! Фло!.. Ничто не могло помешать мне.
— Но ведь у тебя могла быть жена… или подружка.
— Да, разумеется.
Концом ложки он рисовал на столе что-то, понятное только ему. С лица у него исчезла веселость.
— Если честно, — прошептал он, — я думал о тебе не каждый день. У меня даже была связь… но после тебя ничего толком не выходит.
На что она рассчитывала? Если бы он ответил: «Да, у меня есть подружка», ей это было бы неприятно, а теперь она злилась, как будто он нарушил договор.
— Пошли, — сказала она, — ты еще наверстаешь.
И быстро добавила:
— Я приехала на несколько дней отдохнуть. Если ты читаешь газеты, то завтра узнаешь, что подорвали нашу виллу в Довиле… по всей видимости, леваки. Поэтому у меня нет больше дома для отдыха.
— Если бы… если бы не это, ты осталась бы в Довиле?
— Возможно.
— Понятно… А я думал…
— О! Рене!.. Не расстраивайся… Я здесь… И рада, что здесь.
Он грустно улыбнулся:
— По-видимому, мне надо поблагодарить тебя?
Он позвал официанта, отсчитал деньги. Чтобы скрыть охватившую неловкость, ему надо было чем-то заняться. Она права: главное, что они вместе, не надо копать глубже. Не надо ничего требовать. Не надо ничего ждать. Но разве может любовь довольствоваться тем, что есть?
— Я тебя отвезу, — предложил он. — Моя машина у вокзала.
Чуть не добавил: «Она стоит там с полудня», но это тоже выглядело бы как упрек.
Флоранс встала. Взяла свой чемодан. Протянула ему платок.
— Я забыла, что здесь так жарко.
Они подсознательно перешли к банальным фразам, прячась от слов, которые первыми приходили на ум и могли их выдать. Подходили дополнительные поезда, выплескивая новые толпы приезжих. Время от времени слышался пронзительный и властный свисток полицейского. Они продрались сквозь толпу, и Рене, бросив чемодан с платком на заднее сиденье, усадил Флоранс.