Я осторожно повернул ручку и зашел в дверь.
Я прыгнул в темную комнату и нырнул вправо.
«Помогите», — крикнула Лана с кровати, задыхаясь.
Силуэт крупного мужчины в арктической одежде вскочил на ноги и приблизился ко мне. Я прыгнул на него.
— Ник, — позвала Лана, и тут что-то прогрохотало у меня в затылке. Мои колени на мгновение подкосились.
Беспомощно я смотрел, как мужчина бросился вперед и ударил меня кулаком по лицу. Я упал и попытался схватить нападавшего, и мне удалось схватить его куртку кулаком. Затем я сильно ударился о землю.
Я пробыл там не более нескольких секунд, пока Лана помогла мне подняться на ноги, но двое мужчин уже успели выбраться из комнаты и выбежать в коридор.
Я доковылял до двери и выглянул наружу, но дверь в конце коридора захлопнулась, и все снова стало тихо.
"С тобой случилось что-нибудь?" — спросила Лана позади меня.
Я постоял какое-то время, глядя на дверь холла, пока все медленно расплывалось перед моими глазами. Затылок болел, челюсть тоже. Но я преодолел это. Я повернулся и включил свет. Я снова закрыл дверь.
На Лане была длинная фланелевая ночная рубашка. Ее глаза расширялись от страха, и она побледнела, если не считать красного рубца на левой щеке.
Я спросил. - 'Что это было?'
Она покачала головой, я не знаю… я не знаю… — сказала она дрожащим голосом. Я проснулась и увидела, что мужчина склонился надо мной, одной рукой закрывая мне рот».
— Что они хотели от тебя?
Она посмотрела мимо меня на дверь. — Они спрашивали о… о тебе. Они хотели знать, что ты здесь делаешь.
— Меня назвали меня по имени? — спросил я и сделал шаг ближе к ней.
Она кивнула. «Они думали, что я тоже во флоте, в следственной комиссии. Они хотели знать, как долго мы работали вместе и что узнали».
— Что ты им сказала?
— Ничего, — сказала она. Я была так потрясена, что не могла произнести ни слова. Потом этот мужчина ударил меня.
— Ты им ничего не сказала?
Она покачала головой. — Потом вошел ты.
Я должен был подумать об этом некоторое время.
'Вы в порядке?' — спросила Лана.
Я посмотрел на нее и сумел немного улыбнуться.
— Моя голова болит, — сказал я. «Как они выглядели?»
'Было темно. Я не могла видеть их лиц».
— А их акцент, вы слышали? Русский? Китайский? Быть может, немецкий?
Она покачала головой, я не знаю, Ник. Один говорил, а другой ничего не сказал, я думаю. А тот еще шептал. Я была так потрясена, что не обратила внимания... — Ее голос оборвался.
На полу между нами лежала большая черная пуговица. Я наклонился и поднял его.
"Это твоя?"
Она осмотрела кнопку. — Нет, — сказала она.
На пуговицах ничего не было, никакого рельефа, как у нас на пуговицах флотского мундира. Тем не менее, я был почти уверен, что сорвал пуговицу с куртки этого человека, когда он ударил меня по лицу. Это было немного, но хоть что-то.
Очевидно, член комитета, прослышавший, что я здесь и собираюсь в исследовательский центр, захотел узнать обо мне побольше. Сколько я точно знал и кем именно я был. Так что это означало, что кто-то в этом комитете был обеспокоен моим присутствием здесь. И это также означало, что этому члену комитета было что скрывать. Но это, конечно, ничего не значило, это мог быть кто угодно, хоть кто-то с нашей стороны. Командир Тиберт сказал, что единственным нестабильным фактором в этом случае было влияние изоляции на ученых.
Был ли это кто-то, кто начал свой собственный опыт? Кто придумал что-то, что убило всех людей в лаборатории? Эксперимент, который немного вышел из-под контроля, и теперь его нужно отменить — даже для его собственного правительства? Все было возможно.
— Вы не должны никому об этом говорить, — сказал я, сунув пуговицу в карман.
— Но… но он мог убить тебя, Ник, — сказала Лана.
«Могло быть, да, но этого не произошло», — сказал я. — Им нужна была информация, вот и все. Но никому об этом нельзя говорить.
«Командир Тиберт должен знать».
Я покачал головой. 'Никому.'
Она отвернулась и расчесала волосы пальцами.
"Что, черт возьми, здесь происходит?"
Я пришел к ней. Она повернулась и вползла в меня.
— Я тоже не знаю, — тихо сказал я. — Но мне придется это выяснить. И когда я делаю свою работу, я делаю ее по своему. Хорошо?'
Я поцеловал ее, и она еще сильнее прижалась ко мне.
— Не уходи, Ник. Останься со мной.'
— Они не вернутся, — сказал я.
— Я не хочу быть одна, — хрипло сказала она. "Останься со мной пожалуйста."
"Ястреб и голубь?"
Она улыбнулась. «Не такое уж сумасшедшее сочетание», — сказала она. Она сделала шаг назад и, прежде чем я успел ее остановить, схватила подол своей ночной рубашки, натянула ее через голову и отбросила в сторону.