Я снова посмотрел на линию, которую начертил на карте. Десять-пятнадцать миль. Но она никогда не приближалась к лаборатории ближе, чем на пятьдесят миль. Но все же, подумал я, не могло ли что-то случиться, что заставило их все-таки сблизиться?
— Нет, это невозможно, — сказал Тиберт. — Как ни посмотри, у них не было причин приближаться ближе, чем на пятьдесят миль.
Я спросил. — "А если бы они заблудились? Это была соломинка, я знал это, но это было возможно№.
«У них есть все виды инструментов, чтобы предотвратить что-то подобное».
«Что, если мы посмотрим на это место с вертолета?»
«Даже если это продвинет тебя дальше, ты не сможешь летать в такую погоду».
«Вы должны связаться с базой и запросить прибрежный патруль. Я хочу знать, есть ли там русская подводная лодка.
— Хорошо, — сказал Тиберт после минутного колебания. — Но это сообщение будет зашифровано. Отправим обычное сообщение. И я отправлю его в коде. Через час или раньше. Но в сводке погоды говорилось, что этот шторм продлится несколько дней. Так что они не смогут патрулировать несколько дней.
— Делай все, что в твоих силах, Пол, — сказал я, внезапно утомившись. — Думаю, я немного посплю.
«Да, сделай это». Как только сообщение будет в эфире, я тоже пойду спать.
Глава 6
Я пролежал в постели почти два часа, но не мог заснуть. Я продолжал думать о том, что сказал мне Тиберт. Если бы русские действительно разработали тот биогаз, который описал Тиберт, и если бы им удалось переправить его в Советский Союз до того, как мы нашли сыворотку против этого наркотика, у нас были бы проблемы.
Я продолжал видеть Нью-Йорк с мертвыми людьми на улицах, пока мне это не надоело, я не встал и не оделся.
Я хотел послать Хоуку сообщение о том, что, возможно, поблизости находится советская подводная лодка, которая вскоре выйдет из прибрежных вод с крайне опасным грузом.
Комната радиста и метеоролога находилась рядом с кабинетом начальника исследовательской станции. Все оборудование было включено и тихо гудело, но Тиберта нигде не было видно. Вероятно, он попросил о воздушном патрулировании, как только позволит погода, а затем лег спать. Однако мне показалось странным, что он оставил все включенным.
Я подошел к панели управления. На столе рядом с получателем лежала промокашка с прикрепленной к ней скрепкой с коротким закодированным сообщением. Вероятно, это было послание Тиберта. Но почему он ушел, не сохранив и не уничтожив это послание? Вы бы не позволили чему-то подобному произойти, не так ли? Что случилось.
Я немного увеличил громкость, но был только шум. Все вроде бы работало нормально, просто было ужасно тихо на радио. Я поцарапал окно и попытался разглядеть что-то снаружи, возле антенны. Буря все еще ревела в полную силу, повсюду клубились снежные тучи, и я ничего не видел.
Возможно, что-то было не так с антенной, и Тиберт вышел на улицу, чтобы посмотреть. Но я продолжал находить это странным. Меня это не устраивало.
Я взял лист бумаги Тиберта и сунул его в карман. Потом пошел в комнату отдыха и столовую посмотреть. Никто. В патологоанатомической лаборатории тоже не было ни души, все как будто спали.
В коридоре гостиной никого не было. Я приложил ухо к двери комнаты Тиберта и тихонько постучал. Ответа не было, и я открыл дверь.
Тиберта не было в его комнате, и его кровать не была застлана. Его парки тоже не было.
Я пошел, чтобы взять свою собственную парку и надел ее, когда я шел по коридору в комнату отдыха и вышел.
Ветер выл — не менее пятидесяти-шестидесяти миль в час — снег кружился так тесно вокруг тебя, что было приятно иметь возможность видеть на полметра вперед.
Снаружи я шарил по снегу, пока не нашел провод, идущий от генераторной к антенне.
Это было безумием. Даже если антенна не работала, я все равно не мог понять, как Тиберт предположил, что он может что-то с ней сделать в такую погоду или хотя бы посмотреть, что происходит. Я крепко схватился за веревку и шагнул в снежные облака. Порыв ветра чуть не сбил меня с ног, и я был близок к тому, чтобы отпустить веревку. Голова между плечами, я полз по линии на четвереньках. Мой мир на тот момент состоял только из ветра, снега, линии и того неимоверного холода, что пронизывал даже мою полярную одежду.
Мне потребовалось не менее получаса, чтобы преодолеть сотню метров, и я все еще понятия не имел, где нахожусь, когда вдруг ударился головой о генераторную и посмотрел вверх. Осторожно встал, отпустил веревку, схватился за дверь, держась одной рукой за стену. Я открыл дверь и вошел внутрь.