Я не думал, что меня кто-нибудь обнаружит. Они включили свои портативные фонари, и им потребуется все их внимание сосредоточить на работе.
Еще пять минут, и мы бы сделали это, с горечью подумал я на бегу. Ледяной холод пронзил мои легкие, а сердце колотилось в груди.
Примерно через пятьсот ярдов я начал идти параллельно ледяной стене, а затем обнаружил, что это достаточно безопасно, чтобы вернуться к кромке льда, где мы оставили Лану и сани.
Я не думал, что она будет там больше, но я хотел убедиться. И для того, что я задумал, я мог бы использовать это место так же, как и любое другое.
Мне потребовалось почти двадцать минут, чтобы добраться до кромки льда. И в тусклом свете звезд я мог видеть, где Лана повернула сани, чтобы вернуться к берегу, где она могла подъехать к плато.
Она ушла, и я постоял там несколько минут, чтобы отдышаться. Но это был всего лишь короткий день. Мне еще так много нужно было сделать. Я карабкался прямо вверх, как мог, по острым скользким льдинам высокой кромки льда.
Наконец я оправился и направился прямо к подводной лодке. Но сейчас я подойду к ней с моря. Я должен был следить за тем, чтобы они не увидели меня, когда я подойду к этому ледяному пространству.
Снег был очень глубоким, рыхлым и дул высоко, но я сразу же увидел огни русского места встречи и подводную лодку, чернеющую изо льда, как огромный зловещий надгробный камень.
Я сделал большой крюк, стараясь сделать себя как можно заметнее, по возможности используя метель как камуфляж.
Наконец я вышел примерно на четверть мили от берега, на ледяной щит, где передо мной были подводная лодка и лагерь. Оттуда я пошел к берегу. Если в этой башне стоял часовой или если кто-то на палубе подлодки смотрел в мою сторону, они должны были видеть меня, темную тень, движущуюся на белом фоне.
Но когда я бежал по льду, я видел только подводную лодку, а за ней огни, где русские грузили баллоны.
В сотне ярдов от подводной лодки мне пришлось сделать паузу, чтобы отдышаться, прежде чем продолжить. Теперь, когда я был так близко, я должен был двигаться более осторожно.
В пятидесяти метрах от подлодки кто-то вылез из люка. Я опустился на колени и сидел очень неподвижно. Человек посмотрел вокруг, пошел назад, потом вперед, потом вернулся к люку, из которого вылез. Он что-то приказал.
Через несколько секунд вода начала пузыриться и хлынула из отверстия. Вероятно, она снова начала замерзать, и они продули сжатым воздухом балластные цистерны, чтобы она оставалась жидкой. Это могло только означать, что они были готовы снова погрузиться.
Спустя несколько минут человек, похоже, наконец понял, что хотел узнать, и залез обратно в люк. Он закрыл ее за собой.
Я вскочил на ноги и со всех ног побежал к лунке, а на берегу один за другим погасли рабочие огни.
Они были готовы! Они могут погрузиться в любой момент
Палуба подводной лодки находилась примерно в пяти футах над водой, если смотреть с края пробоины.
Не долго думая, я перепрыгнул, чуть не поскользнулся, а потом побежал вперед.
Примерно в тридцати ярдах от меня человек шесть шли по снегу обратно к зданиям. Погасли и последние огни.
Баллоны были на борту. Они закончили свою работу. Метрах в тридцати от меня был аварийный выход. Я посмотрел на люк, а потом снова на уходящих солдат. Теперь они остановились и оглянулись. Они наблюдали за подводной лодкой и ждали, когда она погрузится в воду.
У меня не было шанса добраться до этого люка, открыть его и пройти через него так, чтобы они меня не увидели. И если бы они увидели меня, они бы меня расстреляли. Машины загудели, вибрации ощущались сквозь толстые подошвы моих ботинок. Подлодку трясло, в воде в пробоине появлялись крупные пузырьки воздуха. Мы начали спускаться. Палуба была затоплена почти сразу. Я был по колено в морской воде, прежде чем успел добраться до ступенек мостика и подняться наверх.
К тому времени, как я добрался до вершины, мы стали погружаться так быстро, что я быстро начал крутить штурвал люка с Люгером в руке.
Когда я открыл люк, снизу раздался тревожный звонок и в люке перископа появилось лицо.
Я выстрелил, и лицо мужчины превратилось в кровавую кашу. Потом я оказался внутри. Я захлопнул за собой люк и, пока мы продолжали опускаться, затянул запорный механизм. Несколько человек выкрикивали приказы в диспетчерской внизу, когда я, спотыкаясь, спустился по последней ступени лестницы и подполз к люку, куда человек, должно быть, выпал из перископа.
Капитан и несколько его офицеров подняли головы, когда я появился в дверях с пистолетом наготове.
"Капитан!" — крикнул я по-русски.
В трапе появился матрос с ружьем и приготовил его в тот самый момент, когда я повернулся и тотчас же выстрелил. Я выстрелил ему в грудь и его отбросило назад через люк, и я снова прицелился в командира.