По идее, две одинаково сильные личности с лидерскими задатками должны были все время конкурировать, но только не Марджи и Линда. Они сумели установить равенство в своих отношениях без конкуренции и попыток доминировать.
Линда к 33 годам занимала пост вице-президента научного холдинга ВИРИ. И хотя де-юре она была вторым лицом после доктора Кригара, де-факто была на первых ролях при том, что Кригар тоже не был слабым или ведомым. Очень немногие знали о других отношениях шефа ВИРИ с его первой помощницей. И только Марджи было известно, чем эти отношения закончились, и чего стоило Линде пережить последствия. Подруги доверяли друг другу.
– Что за проблема? – спросила Марджи, ковыряя ложечкой слоеное желе.
– Нам пришлось открыть филиал офиса на ОПАЛ, – Линда поморщилась от бьющего в глаза солнца и надела темные очки, – там нас принимают без восторга. Но командор быстро поменял свои настроения после звонка из Канберры от одного из наших патронов (п.а. – тех шести человек на экране), а экологический офицер напротив задалась целью сорвать нам работу, строчит жалобы и загоняла нас по трибуналам, требуя перенести место стройки и запретить взрывные работы. Это связано, видимо, с той позапрошлогодней историей с китом, я тебе рассказывала. Она получила полномочия и сводит счеты, стопоря нам работу; трясет слайдами и отчетами, кричит об опасности для рыб и кораллов...
– Ты про ту историю во время твоего отпуска?
– Да, про нее.
– Дело плохо. Тогда она с вас не слезет.
– Спасибо, Мэй, утешила.
– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе?
– Читаешь мои мысли.
– Что же, я как раз в длительном отпуске. После ранения врачебно-военная комиссия решила отправить меня в офицерский санаторий для реабилитации...
– Тогда почему ты не в санатории?
– Потому что мне там делать нечего, ранение было не такое уж серьезное, в госпитале меня хорошенько подлатали. Так что я в полном порядке. А эти костоправы достали уже, после той истории, когда они проморгали болезнь, теперь перестраховываются из-за каждой мелочи. Работать стало просто невозможно. А в санатории я уже через неделю взвою от скуки, как динго в брачный период...
– Ты по-прежнему очень небрежно относишься к своему здоровью. Неужели та история ничему тебя не научила?
– Ну почему же, научила. Делать все прививки, если предстоит работа в потенциально опасных районах, и не забывать о хорошем репелленте.
– То есть, ничему.
– А отдых я предпочитаю активный.
– Резонно. В общем, тебе нужно будет внедриться на ОПАЛ и понаблюдать за офицером Гейтс и ее группой. Может, удастся выяснить, почему она так активно топит нас.
– Думаешь, ее наняли ваши конкуренты, чтобы завалить вам работу?
– Не знаю, Мэй, но не удивлюсь. И присмотри также за ее сыновьями. Не исключено, что они опять готовят против нас какую-то авантюру. Я могу на тебя рассчитывать?
– Конечно. Я же обещала...
– Постарайся не вызвать у них подозрений, чтобы они не начали шифроваться еще больше.
– Разгадка тайн, конспирация и работа под прикрытием, – мечтательно улыбнулась Марджи. – Лучший отдых для любительницы приключений!
– Я знала, что ты не откажешься помочь мне.
– Постараюсь справиться.
_В прошлом году_
Боевая операция под Мафулу прошла успешно. Коридор, через который из Австралии в Азию и обратно шел в обе стороны поток оружия, наркотиков и "живого товара", был блокирован. Обошлось без потерь, только двое солдат были ранены, а один заболел дизентерией на болотах. Жаркий и влажный климат Папуа был прекрасной средой для инфекционных болезней. И даже профилактические прививки, которые обязывали делать перед работой в джунглях, не давали полную гарантию безопасности. Поэтому врачи в воинских подразделениях были всегда начеку, когда отряды возвращались с заданий в этих районах...
Марджи списала легкое недомогание в первые дни после возвращения на усталость. Уже два года она не была в отпуске и от одного задания переходила к другому. Наверное, даже ее сильный выносливый организм не выдерживает такого графика.
Выпив таблетку от головной боли, Марджи легла спать пораньше, и на следующий день проснулась разбитой, с тяжелой головой и насморком. "Простудилась? Только этого не хватало!" Девушка отменила тренировку в спортзале и купила аспирин, но он только на время снимал неприятные симптомы, которые возвращались с каждым разом все сильнее. Появились расстройство желудка и тошнота; девушка с трудом заставляла себя съесть хоть что-то, превозмогая отторжение.
На четвертый день Марджи проснулась от сильнейшей духоты. Одеяло казалось раскаленным, а пижама прилипла к телу. Сбросив в полусне одеяло и пижамные штаны, Марджи перевела дыхание и раскинулась на кровати. Вместо привычных с детства цветных радостных снов ей мерещилась какая-то неразбериха. Бестолковый, путаный серый сон скорее изматывал, чем освежал. Несколько раз Мардж просыпалась резко, словно кто-то встряхивал ее за плечо. Стоило ей закрыть глаза, как возвращалась серая неразбериха. Девушка со стоном ворочалась, отгоняя их. Потом ее накрыла волна озноба. Марджи закуталась в одеяло с головой, но снова уснуть не смогла; ноги так замерзли, что не могли согреться.
Утром не хотелось вставать. Мысль о завтраке и чашке кофе вызвала отвращение, мысль о работе – ужас.
Вставая с постели, Марджи охнула и схватилась за поясницу. "Это еще что такое?! Кости ломит, как будто мне вчера 100 лет стукнуло!".
Она кое-как заправила кровать, натянула спортивные брюки и футболку и тут же снова прилегла поверх покрывала. Сначала она разметалась, спасаясь от жары, затем закуталась в плед, сжав зубы, чтобы не стучать ими в ознобе.
Видеофон звонил долго и настойчиво. Пронзительный зуммер впивался в больную голову. Несколько раз Марджи тянулась к нему и роняла руку без сил.
Включился автоответчик.
– Марджи, почему ты не отвечаешь? – голос Линды показался невыносимо громким и резким. – Я слышала, что ты уже дома. Все в порядке?
Марджи приподнялась, перебарывая сковавшую тело слабость, и все-таки дотянулась до видеофона.
– Линда, мне плохо, – сказала она. – Кажется, я заболела... Вызови ко мне врача... Пожалуйста!
– Да, вижу, – покачала головой Линда на экране. – Сейчас приеду!
Марджи хотела сказать что-то еще, но изо рта вырвалось только нечто среднее между стоном и шипением. Комната перед глазами стремительно завертелась и пропала... (п.а. – то, что Марджи принимала за усталость и простуду, было началом москитной лихорадки, которую вызывают укусы тропических насекомых. При отсутствии должного лечения болезнь переходит в острый период, и выздоровление затягивается)
***
Сознание возвращалось медленно и ненадолго. В первый раз Марджи болезненно застонала, повернувшись на бок. Мягкая ткань пижамы натирала кожу, как грубая мешковина. Во второй раз ее разбудила судорожная боль в мышцах, словно свело все тело. Потом она проснулась от дрожи, сотрясающей так, что зубы до боли выбивали дробь. И каждый раз Марджи ощущала чье-то присутствие рядом. Кто-то обтирал ей лицо и шею влажной салфеткой, менял теплое одеяло на легкий плед, подносил к губам стаканчик с лекарством; укрывал теплее при ознобе; доносились смутно знакомые голоса... А когда Марджи с криком металась во сне от серых кошмаров, кто-то склонялся над ней, поглаживал по плечу, негромко увещевал, и жуткие видения отступали.
Она не знала, сколько прошло часов или дней. Открыв глаза, Марджи увидела, что лежит в постели под тонким флисовым одеялом. Шторы задернуты и подсвечены снаружи летним полуденным солнцем. Тихо гудит кондиционер, и в комнате стоит прохлада с легким ароматом лайма. Жар и дрожь отступили, голова была ясной, а глаза не резало и не жгло. Обрадовавшись, Марджи хотела откинуть одеяло и сесть, но смогла только приподнять голову. Тело почти не слушалось хозяйку. Девушка опустилась обратно в подушки и осмотрелась. В комнате были следы чьего-то присутствия. На кушетке в ногах лежит свернутый плед, а на примятой подушке – книга с закладкой посередине. Марджи присмотрелась и разобрала название на корешке: "Пойди поставь сторожа" Харпер Ли. На столике у изголовья кушетки – карманный видеофон со знакомой монограммой: "ЛК. ВИРИ". "Нет, это мне снится, – улыбнулась Марджи, – чтобы наша королева точных наук оставила дела и, вместо того, чтобы творить историю..."