Она попыталась было обратиться за помощью к Мелисенте. Та в подробности не вдавалась, но, судя по высказанной сквозь краску смущения просьбе помочь с контрацептивами, не ограничила свое знакомство с ударником удачным исчезновением с вечеринки. Однако Мелисента отказалась тащить подругу на очередное свидание. По совершенно неубедительной с точки зрения Кристи причине, что Войцеху это не понравится. И теперь она решила расплатиться с неблагодарной выскочкой за все свои разочарования.
Компания для этого подобралась, как нельзя более, подходящая. Джек и Айзек, футболисты школьной команды, оба бывшие ухажеры Мелисенты. Джек сам бросил девушку, после двух или трех неудачных штурмов за первую неделю романа. Айзеку пришлось хуже – Мелисента поймала его на вранье о том, что уже «все было». Да еще и настолько неудачном, что нашлись свидетели подтвердившие , что в вечер, когда было это «все», она вообще была в другом месте и принимать участия в происходящем не могла. «Ты меня со своей рукой не путаешь?» — едко бросила ему Мелисента в присутствии чуть не половины класса, и Айзеку пришлось заткнуться, когда ее слова вызвали общий смех и стали причиной редкого перехода зрителей на сторону «Принцессы Недотроги».
— Можете записываться в очередь, парни, — со смехом сказала Кристи, — малышка уже встретила своего прекрасного принца на белом коне и поторопилась вручить ему хрустальную туфельку. Теперь она и до простых смертных снизойдет. Принцам от Золушек, кроме туфелек, ничего не нужно.
— А ты уверена? – подмигнул Айзек, — может, она его вообще с вибратором спутала?
— Давай, ты первый, — усмехнулся Джек, — а я подожду твоего отчета о том, стоит ли она вообще того, чтобы в нее вставить что-то покруче вибратора.
— Кристи! – Мелисента залилась краской и вскочила на ноги.
— Что «Кристи»? – пожала плечами блондинка, — ты думаешь, если Шемет тебя трахнул, ты стала особенной? Да у него таких как ты – полный зал идиоток. Можно каждый вечер свежим мясом полакомиться.
— Шемет — крутой мужик, — кивнул головой Джек, — за таким и объедки подобрать не зазорно. Пожалуй, я первый. А Айзек подождет моего отчета.
— Да полкласса уже ждет, — расхохотался Айзек, — пойду список составлять. В порядке живой очереди. Думаю, Милси уже вошла во вкус, и никому не откажет.
Мелисента уже перестала обращать внимание на изгаляющихся в насмешках парней. Она сцепила взгляды с бывшей подругой, и Кристи, выдержав всего несколько секунд, опустила глаза, нервно сглотнула.
— Идемте отсюда, — она потянула за собой Айзека и Криса, — Милси нужно в одиночестве обдумать свалившееся на нее счастье.
Войцех уже сидел за угловым столиком, накрытым на четверых, когда Бобби привез девушек в Каза Моно. Ресторан с его псевдо-старинным интерьером, темными деревянными панелями и хромированными лампами вполне отвечал невзыскательным вкусам кишевших здесь туристов со всех концов света. Но кухня и вправду была отменной, Войцех позаботился найти лучшее, что мог предложить Нью-Йорк.
— Прости, что не заехал за тобой, моя прекрасная, — сказал Войцех, галантно целуя ее руку, и одновременно ухитрившись второй рукой незаметно провести по открытой чуть ниже лопаток спине, — цейтнот, как обычно. Боялся, что нам столика не достанется. Вы уже познакомились?
— Конечно, — Мелисента улыбнулась, — у тебя замечательные друзья.
— Мы такие, — рассмеялся Бобби, пожимая руку Войцеха, — особенно, когда в программе паэлья с моллюсками.
— Как ты угадал? – обрадовалась Мелисента, присаживаясь на отодвинутый Войцехом стул.
— Ясновидение, — с гордым видом ответил Войцех, — это моя профессия, угадывать, что девушка захочет на ужин. Владельцы ресторанов просто рвут меня на части, предлагая работу.
— Тогда зачем спрашивал? – удивленно сказала Мелисента.
— Он тебя разыгрывает, — рассмеялась Маша, уже разглядывавшая меню, — паэлья здесь только с моллюсками. Но всего остального тоже вдоволь на любой вкус.
Паэльей они не ограничились. Бледно-желтые тыквенные крокеты с белоснежным козьим сыром, запеченные утиные яйца, прозрачная как слеза жареная свиная грудинка, хлебцы с апельсиновыми цукатами. Бобби ел за двоих, в буквальном смысле, Войцех, пользуясь моментами, когда Маша отвлекала Мелисенту, сбрасывал ему на тарелку свою долю. Но вином наслаждался сам, смакуя каждый глоток. Малкавиан еще помнил, каким должно быть хорошее вино, и накладывал добытые из закромов памяти воспоминания на пресные и плоские реальные ощущения. Получалось неплохо, и он решил, что этот трюк можно будет повторить еще на чем-нибудь. Кроме Мелисенты. Обнимать ее, вспоминая о тех, кто лет двести назад делил с ним постельные радости, было кощунственно.