— Принцесса Грезы вернулась в свои владения…
И вдоль тропы яркими алыми огнями зацвел папоротник. Бельтайн вступил в свои права, и Королева Мая шла по волшебному лесу, ведя за руку своего возлюбленного, чтобы благословить весну.
По берегам лесного озера плакучие ивы свешивали ветви в темную воду, и серебряные капли сбегали с них с легким перезвоном. Луна плясала на легкой ряби волн, и звезды тонули в них, и разноцветные светлячки плели свой узор над водами. Травы шелком стелились под ноги, и деревья сомкнулись за их спинами плотной стеной, укрывая берег от нескромных взоров.
Слаще земляники были ее губы и теплее летнего ветра кожа. И ее тело пело ему о весне и надежде, и о том, что земля примет в дар их любовь в эту священную ночь, не различая тьмы и света, мудрости и безумия, и о том, что жизнь и смерть – только две стороны бесконечного времени.
А потом лунный свет затопил весь мир, и взметнулся, и накрыл их обоих горячей волной, и наступил Май.
Небо над озером подернулось розовой дымкой, посветлело, лес проступил изумрудной зеленью. Проснувшиеся птицы наполнили его щебетом и звоном, бабочки вылетели навстречу раскрывшимся цветам.
Войцех смотрел на поднимающийся алый диск, считая мгновения до того, как огонь охватит его, опалит кожу, обожжет очищающим пламенем, превращая в золу и пепел. Эта ночь стоила того, чтобы встретить рассвет.
Мелисента улыбнулась, ее тонкие пальцы легли на его губы.
— Тебе идет солнечный свет. Твои волосы горят его золотыми лучами, а глаза голубеют как небо.
Он удержал ее пальцы, целуя один за другим, словно прощаясь. Но диск поднимался все выше, даря только тепло и свет.
— Это сон? – снова спросил он.
— Это Греза, — ответила Мелисента, — междумирье. Уже не Банальность, но еще не Благословенные Земли. Они закрыты для нас. Лишь немногие, те, что живут в зачарованных холмах, все еще сохраняют связь между телом и духом. Большинство вынуждено вновь рождаться в смертных телах. Но Пробуждение дает нам власть над Грезой и открывает дорогу сюда. Я спала слишком долго. Я почти пропустила тот момент, когда еще не поздно было проснуться.
— А если бы ты не проснулась?
— Мне пришлось бы ждать смерти этого тела до нового рождения.
Мелисента обвила рукам его шею, и снова, как в первую ночь, тихий шепот коснулся его нежностью и лаской.
— Ты пробудил меня. Любовь пробудила меня. Но нам нельзя оставаться здесь слишком долго. Мое смертное тело, и твой бессмертный дух истончаются здесь.
— Мы еще вернемся? – с надеждой спросил Войцех.
— Тебе понравилось? – она улыбнулась, и девочка на миг заняла место Принцессы.
— Еще не уверен, — усмехнулся Войцех, — может, попробуем проверить еще раз?
— У нас есть время до заката, — ответила она, — но потом нам придется вернуться. Я буду приводить тебя сюда так часто, как сумею. Но боюсь, это не настолько часто, как хочется.
— Я так и не сказал тебе, — Войцех снова уложил ее на траву, любуясь сияющими золотыми искрами солнца в ее темных волосах, — я тебя люблю. И не оставлю тебя, и не отпущу, что бы не случилось. Навек.
И его слова услышали цветы на земле, и ивы на берегу, и рыбы плеснули в озерной воде, и высоко в небе запел жаворонок.
39. Бруклин, Нью-Йорк. Войцех
Они вернулись в лесной домик на закате, и последний солнечный луч, резанув по глазам Войцеха пурпурным пламенем, погас за вершинами деревьев. В доме пахло теплым деревом, сухой полынью, развешанной по углам, крахмальной скатертью и прокисшей кровью.
— Это уже никуда не годится, — вздохнул Войцех, выбрасывая стоящий на столе стакан в мусорную корзину.
— Она скоро приедет, — Мелисента обняла его и прижалась щекой к груди, — сними Маску. Я знаю, что оно там, даже когда не бьется.
— Я бы позвал тебя наверх, — грустно улыбнулся Войцех, — но не хочу, чтобы ты замерзла рядом со мной.
— Я закутаюсь в одеяло, — возразила Мелисента, — ты обещал не отпускать меня.
— Ну, не настолько же, чтобы у тебя и минуты без меня не было, — рассмеялся Войцех, — тебе еще экзамены сдавать.
— Родители, наверное, уже полицию на ноги подняли, — вспомнила девушка, — и мама грозилась подать в суд. Правда, она не знает, на кого.
— Разберемся, — Войцех подхватил ее на руки и понес наверх, по скрипучей деревянной лестнице. В маленькой спальне было тесно от широкой кровати с пуховой периной и горой подушек. На стене – только полка с индейскими безделушками и крючки для одежды.
Войцех закутал ее в теплое одеяло, и, не раздеваясь, лег рядом, обнимая получившийся кокон.